Берег холодных ветров
Шрифт:
— Лучше скажи — и там их с пути сбиваю!
— Ну, бывает… Если ты не понял — я вообще парнишка веселый, люблю порезвиться.
— Это мы заметили. Кстати, о каких таких дорогах ты сейчас говорил?
— Дорог в округе хватает… — Аука уклонился от ответа. — По некоторым раз в год пройдут, и то случайно, по другим частенько ходят… Вообще-то к многолюдным путям — стежкам — дорожкам я хожу редко: мало того, что далеко, так там еще и с собаками многие ходят, а я их на дух не выношу… Э, ты отпусти меня! Хватит за волосы таскать, я ведь и обидеться могу!
— Ладно… — Мейлард неохотно отпустил лесного жителя, а Айлин подобрала с земли мех, из которого последними слабыми толчками выливалась вода.
— Ой! — ахнула женщина. — Мех почти пустой, вода вся вытекла!
— Вот безрукая! — ухмыльнулся Аука.
— Врезать бы тебе по спине этим мехом… — с тоской вздохнула Айлин.
— Повторяю! — топнул ногой Аука. — Могу обидеться, и тем более уже есть, за что — вы меня обижаете!
— Ладно, проехали! — Мейлард примиряющее поднял руку. — Все, давай по делу…
— А за волосы меня кто таскал?! Вон, даже вытащил клок! Между прочим, этот клок — самый любимый!
— Да за твои шутки тебе еще и не так задать надо… Э, стоп, ты на что намекаешь?
— Только на то, что за работу бы подкинуть надо.
— Я от тебя работы еще не видел. Вернее, не слышал.
— Уговорил… Так вот, за вами, и верно, идут люди, и их много.
— Сколько?
— А я считать не обязан. Много — значит много. Да, и еще среди них есть охотник с собакой. Я этого мужика знаю, видел не раз — луком хорошо владеет и следы на земле читать умеет. Представляете: он однажды в меня чуть стрелу не засадил! Вот прохвост! Да и собаку его я раньше встречал — этакая дрянь, скажу я вам, что и словами не описать! Меня не раз по лесу гоняла, зараза такая!.. Что касается тех людей, кто за вами топают — так эти парни идут цепочкой, один за одним…
— Вооружены?
— А то! — Аука даже возмутился. — Или вы думаете, что они в лес с пустыми руками придут? Или с глиняными свистульками? Мужика, кстати, плетутся злые и недовольные… Ох, как я таких гонять люблю!
— А чего ж тогда не гонял?
— Не вышло… — с досадой вздохнул Аука. — Я, конечно, попытался, но этот охотник, чтоб его!.. Он сразу понял, в чем дело, мужикам пояснил, что к чему… Короче, полный облом. Ну, а по следам за вами они идут хорошо, вернее, охотник идет, а остальные от него пытаются не отстать. А уж какие иногда при том слова говорят!.. Любо-дорого послушать! Я даже запомнил некоторые…
— Так, говоришь, хорошо идут… И насколько хорошо?
— Если постараются, то сегодня к ночи вас, голуби мои, догонят, но, скорей всего, к завтрашнему утру зацапают. Я ж говорю — охотник серьезный. А еще я у этих мужиков разговор подслушал на привале. Больно много золота за вас обоих обещано: за парня — две тысячи золотых, а за эту бабу — всего пятьсот монет, правда, тоже золотых. А вот для того, чтоб денежки получить, от бабы можно притащить всего лишь ее голову, а вот тебя, парниша, велено приволочь к заказчикам хоть живым, хоть мертвым. Кстати: те мужики на вас уже шибко сердитые — они никак не думали, что вы так далеко в лес уйдете. По-моему, из всей этой компашки по лесу только двое-трое ходить могут, а остальные так далеко в глубь никогда не забирались. Вот и ходят хмурые да мрачные — им тут совсем не нравится, рады бы убраться отсюда как можно скорей.
— Вообще-то я их понимаю… — усмехнулся Мейлард.
— А баба-то у тебя с порчей! — Аука с ехидством смотрел на Айлин своими зелеными глазками. — Темнотой аж до затылка все залито! Хорошо тебе, баба, кто-то приложил!
— Сейчас я тебе промеж глаз приложу… — пообещал Мейлард. — Если не заткнешься.
— Злые вы… — развел ручками Айка. — Ну, все, мне пора. А, чуть не забыл: вы мне волосы помяли, так что для расплаты гони гребешок!
— Какой тебе еще гребешок? — возмутился Мейлард.
— Тот самый, из белой кости, что у тебя в мешке лежит. Я тот гребешок углядел еще в то время, когда ты за зеркальцем ползал. Давно такой хотел заиметь — он из какого-то морского зверя сделан, и мне во как нужен!
— Мало ли кому что нужно! Интересно, а чем я расчесываться буду, если тебе этот гребень отдам? — Мейлард начал сердиться.
— Пятерней, как сейчас это делаю я…
— Забирай и отвяжись!
Когда довольный Аука исчез в зарослях можжевельника, Мейлард, вздохнув, достал из своего мешка мятый лист бумаги, и, разгладив его ладонью, стал рассматривать непонятные линии и разводы.
— Что это такое? — не выдержала Айлин. — Помнится, ты что-то перерисовывал из книги в монастыре. Это тот самый лист?
— Он, родной… — кивнул головой Мейлард, не отводя взгляда от линий и неровных каракулей.
— И что это за мазня? — конечно, это звучит грубовато, но по-иному непонятные линии и разводы никак не назвать.
— Хм, хорошего ты мнения о моих художественных способностях! — усмехнулся парень. — Впрочем, справедливости ради надо признать, что рисовать я никогда не умел, и картограф из меня никакой. Тем не менее, должен с гордостью заявить: времени, конечно, было мало, но кое-что я все же успел перенести на бумагу, причем во всех подробностях.
— Извини, не понимаю.
— У дражайшей тетушки, как ты наверняка заметила, в комнате находится едва ли не целая библиотека, в которой отыскались и карты. Так вот, я постарался перерисовать путь от монастыря до того северного селения, где живет твоя Нази…