Берег и море
Шрифт:
На мгновение мне закладывает уши, а потом снова возвращается он — тот самый звук, преследующий меня с мгновения, как я впервые за двадцать три года воспользовалась магией. Не могу разобрать, что это: дребезжание, стук, грохот, звон, гудок или всё вместе.
Неужели, я схожу с ума?
— Не без помощь Реджины, — отвечает Кора.
Что ж, похоже на правду.
— Конкретнее, — прошу я. Кто-нибудь может выключить этот гул?
Концентрировать взгляд на лице Коры смысла нет. Звук нарастающими толчками бьёт по вискам,
— Ты в порядке? — спрашивает Киллиан.
Да, точно, это его голос. Я пожимаю плечами.
— Вы слышите? Этот звук …
Ответа не поступает. Я пытаюсь прислушаться, но становится только хуже: словно кто-то со всей силой бьётся головой о клавиши пианино. Я знаю, что за этим шумом прячется что-то важное, но оно ускользает от меня. Возможно потому, что я ещё не готова.
— Лу! — кричит Киллиан.
Его голос долетает до меня с трудом, словно мужчина пытается перекричать ветер. Я оборачиваюсь и вижу, что это действительно так: он едва держится на ногах, листья вокруг него кружат над землёй в неизвестном природе танце.
— Что происходит? — кричу я в ответ.
Я не чувствую ни ветра, ничего, словно вокруг меня защитное поле. Ни одежда, ни волосы, не дрожат под натиском воздушного потока так, как это происходит с Киллианом.
Поворачиваю голову и пытаюсь найти взглядом Кору, но её нет. На том месте, где она стояла, хрупкое деревце вырывается с корнями из земли и, описав в воздухе дугу, врезается в соседний дуб.
— Где она? — спрашиваю я.
— Исчезла, — кричит в ответ Киллиан. Его глаза расширяются от ужаса, когда он добавляет: — Останови это! — и тычет в меня пальцем.
Я поднимаю голову наверх и только тогда понимаю, о чём он. Огромный поток магии чёрного как уголь цвета вырастает из меня и стремится куда-то за облака, разверзаясь такого же цвета молниями, напоминающими вены на кистях. Я верчусь на месте, в то время, как чёрное полотно, словно смола, покрывает меня с головы до ног.
Киллиана мне больше не разглядеть. Как и свои собственные ноги, стоящие на земле. Я кричу, выпуская весь воздух из лёгких, и мой собственный голос эхом отдаётся где-то очень далеко сильнейшим раскатом грома.
— Кора! Что я должна делать? — кричу в пустоту. Коры здесь нет, а Киллиан навряд ли различит хоть слово, но я пробую снова: — Киллиан, ты всё ещё здесь? Ты в порядке?
Чернота вокруг сгущается вместе с тем, как нарастает страх в моей груди. Это знак! Нужно контролировать себя.
Как говорила Кора? Магия — это эмоции.
Я закрываю глаза, хотя могла бы этого и не делать — вокруг меня и так полнейшая темнота.
— Всё в порядке, — произношу вслух, успокаивая саму себя. — Я в порядке. Я могу сделать это. Сфокусируйся, Лу! Сделай хоть что-то полезное в этой жизни!
Нельзя думать о плохом, но хорошее за всю бесконечность прожитых лет со мной случалось удивительно редко. Первое, что приходит
Я пытаюсь вспомнить его объятия, пытаюсь воспроизвести в голове тембр его голоса и то, как он улыбался. Не знаю, помогает или нет, но я уже практически не слышу того гула, что бил по барабанным перепонкам.
— Лу! — голос Киллиана обрушивается на меня, как гром среди ясного неба.
Я распахиваю глаза. Тьма исчезла, как и всё, что появилось вместе с ней, включая ветер, гром и молнии. Нахожу себя стоящей на коленях на сырой земле, а Киллиана совсем рядом — буквально в двух шагах. Он лежит на спине и смотрит на меня, запрокинув голову. Толстый ствол дерева прижимает к земле его правую ногу.
— Ты в порядке? — откашливаясь, спрашивает он.
Я встаю с колен и подлетаю к нему. Пытаюсь поднять дерево руками, но оно оказывается слишком тяжёлым.
— Не … получается, — пыхчу я.
Поражённо вскидываю руки над головой, чтобы запустить пальцы в волосы, и в это же мгновение ствол дерева, словно зубочистка, отлетает прочь.
— А ты говорила, не получается, — кривит лицо Киллиан. Он садится и хочет коснуться своей ноги, но тут же отдёргивает ладонь прочь. — Тысяча чертей, это больно.
Я присаживаюсь на корточки напротив него, обхватываю одной рукой колени, а вторую прикладываю ко рту, подавляя вздох.
— Это моя вина. Прости.
— Эй, Миллс, не раскисай, и не такое ещё пыталось от меня избавится, — горько хмыкает Киллиан. Он назвал меня по фамилии матери, и это прозвучало так естественно, что меня даже ничуть не смутило. — Скажи мне лучше, что это было?
— Я не знаю, — пожимаю плечами. — Кора заговорила о моём одиночестве, и, наверное, что-то задела внутри, но … Во мне вспыхнуло столько гнева!
— Я что-то не помню, чтобы она такое говорила.
— Сказала, что она — единственный человек, который меня любит. Но и это неправда. Она нуждается во мне и моей силе по каким-то неизвестным мне причинам — и на этом всё. У меня совсем никого нет.
Киллиан совершает попытки встать, но все они разбиваются о боль в раненой ноге. Я помогаю ему, подставляя своё плечо. Пират тяжёлый, но он ранен из-за меня, поэтому, хочется мне этого или нет, я помогу ему.
— У меня тоже, — тихо произносит он, словно это его самая сокровенная тайна.
Мы не сразу находим выход из леса. Магия, которую я случайно высвободила, положила на землю многие деревья, вырвав их с корнем, и проложила огромные глубокие трещины в почве. С каждым шагом волнение в моей груди нарастает, а внутренний голос кричит всё громче: вероятность того, что разрушения обошли Сторибрук стороной, стремится к нулю.
— Как долго это продолжалось? — спрашиваю я, перехватывая Киллиана поудобнее.