Берег загадок
Шрифт:
— Ну, ладно, ладно, герой,— прервал восторженные излияния Чарышки завхоз. — Если уж говорить правду, то я из-за тебя промахнулся. Сейчас бы уже мы разделывали тушу оленихи, а завтра бы на обед поджарили отбивные...
— Вы только и думаете — кого бы съесть! — не выдержал, с обидой выкрикнул Генка. — Сколько уже уток и фазанов подстрелили!
Абдулла явно не ожидал столь дерзкого замечания. Слова Генки привели его в смущение. Он сочувственно, ища поддержки, посмотрел на пионеров.
— Ребята, чего эта он, а? Я же для вас стараюсь. Каждый мой выстрел по добыче — лишняя порция на вашем столе. Разве вам не нравятся
— Нравятся! Нравятся... — нестройно, вразнобой отозвались дети.
— Я тоже так думаю. — несколько спокойнее заговорил Абдулла. — Олененка этого я тоже не для себя в лодке привез. С год покормим его, подождем, пока вырастет, а потом такие бифштексы наделаем, что пальчики оближешь! Правильно я говорю? — слащаво заулыбался завхоз.
Но на этот раз он уже не нашел поддержки. В ответ он услышал общий вздох и унылое «У-у-у». Вдобавок ко всему еще и начальник пионерлагеря появился. До этого он стоял в сторонке и слышал все, о чем тут говорилось.
— Абдулла Рамазанович, — внушительно сказал он. — По-моему, вы завели разговор далеко не педагогичный. Вы ожесточаете ребят своим ненасытным аппетитом. Олененок, которого вы поймали в тугаях, не пища в котел, а духовная пища для детей. Вы меня, надеюсь, поняли?
— Не совсем, Меред Аннаевич, — смутился завхоз. — Разве святым духом будешь сыт?
— Ну, ладно, прекратите ломать дурачка. Отведите для олененка место — пусть живет у нас. И надо позаботиться о молоке. Найдите бутылочку с детской соской.
Детвора при упоминании о соске, сдержанно засмеялась. И тут же разнесся звонкий голос Аннагозели:
— Меред Аннаевич, можно я буду кормить из бутылочки олененка?
— А у тебя есть бутылочка с соской? — спросил Новрузов.
— Нет... Но я найду. Вы только сперва разрешите мне воспитывать олененка!
— О аллах, опять начинается детский сад, — сказал со вздохом Абдулла. — Взрослые дети, а соображение, как у тех, которые сидят на горшке. И вообще, Меред Аннаевич, пойманная добыча, насколько я разбираюсь в законах, принадлежит мне. Я ездил на охоту, я привез олененка, я и решу — что мне с ним делать.
— Абдулла Рамазанович, неужели вы такой черствый, что лишите детвору радости общения с этим маленьким существом?
— Меред Аннаевич, да они же замучают его, прежде, чем он вырастет! Я буду держать его в своей палатке или на складе, где хранятся продукты. Будьте спокойны — уж я-то позабочусь, чтобы он не погиб раньше времени!
— Ладно, мы еще поговорим с вами,— отступил от незговорчивого завхоза Новрузов.— Но не томите детей и не держите малыша голодом: несите его к себе и накормите молоком. — Вот это иной разговор, — тотчас согласился Абдулла и, взяв на руки олененка, направился к своей палатке. Вся детвора устремилась за ним.
В палатку к завхозу удалось войти лишь Чарышке. Борьке и еще нескольким пионерам из «синих». Остальные топтались у входа или искали в стенках палатки дырки, чтобы заглянуть — что там делается у Абдуллы. Генка, Бяшими Аннагозель вместе со всеми стояли у входа, расстроенные тем, что не могут принять никакого участия в судьбе малыша-олененка. Все говорили о молоке и соске. И вот Чарышка вприпрыжку побежал на кухню и вернулся оттуда с фляжкой, наполненной молоком.
— А соску нашел? — спросила Аннагозель, когда он входил в палатку..
— Найду, не беспокойся. Тебе-то какое дело? — сердито отмахнулся Чарышка, словно у него собирались отобрать самое дорогое.
Тут вышел Абдулла и попросил:
— Дети, почему же вы стоите и не выполняете приказание начальника? Разве Меред Аннаевич не говорил, что надо найти соску. А ну-ка, одна нога здесь — другая там, и постарайтесь поскорее принести соску. Кто принесет — тот и покормит первым малыша.
Дети побежали к своим палаткам с таким желанием, словно у каждого в тумбочке лежало по соске. Но увы, в пионерлагере не было ни одного ребенка, который бы пользовался соской и, естественно, соски ни у кого не нашлось, Раздосадованный Абдулла, с помощью Чарышки и Борьки, совал под нос олененку блюдце с молоком, но малыш, ткнувшись мордочкой, отскакивал, словно обжигался о раскаленное железо. Аннагозель наконец-то пробравшись в палатку, предложила поить олененка из ложечки, но и этот способ кормления не дал желаемого результата: всяческие попытки разжать ему пасть, олененок воспринимал как насилие, пятился и хрипел. В конце концов с испугу обмочил лежавший на полу у кровати ковер, и Абдулла не на шутку разозлился:
— А, дрянь ушастая! — вскрикнул он. — Ладно, уходите все. Посидит ночь голодным — сам научится пить из блюдца.
И тут вошел в палатку, с кожаной перчаткой Бяшим.
— Дядя Абдулла, — сказал он с надеждой, что будет услышан, и его поймут. — Дядя Абдулла, давайте отрежем один палец от перчатки и наденем на бутылочку.
— Хай, молодец! — обрадовался завхоз. — Ну-ка давай сюда!
Абдулла вынул из тумбочки охотничий нож, мгновенно отрезал большой палец от перчатки и натянул его на горлышко бутылочки. Тотчас кончиком ножа просверлил в кожаном пальце дырочку и, взяв на руки олененка, сунул «соску» ему в рот. Малыш неожиданно зачмокал, словно ребенок, и все, кто был в палатке, закричали «ура».
— Тише, тише, а то еще сглазите, — предупредил Абдулла. — Этот идиотик капризнее любого ребенка. С ним надо очень осторожно. Вах, да вы посмотрите, он чуть не проглотил соску — надо ее привязать.
Сразу же нашлась шпулька ниток. Соску привязали к горлышку бутылочки, обмотали как следует нитками, и опять начали кормить сосунка. Малыш высосал всю бутылочку, фыркнул и отвернулся. Завхоз поставил его на ноги и сказал: — Ну вот и все: теперь кыш от меня все — буду отдыхать. Я очень устал на охоте.. Давай, давай, топайте...
Дети неохотно покинули его палатку.
Летняя ночь надвигалась медленно — и долго не спал пионерлагерь, обсуждая происшедшее. В третьей палатке, где жил со своими друзьями командир «синих» Чарышка, шли толки о том, чтобы соорудить небольшую вольеру для Бэмби, — так они уже успели назвать олененка. Совет «синих» твердо постановил — ни в коем случае не оставлять Бэмби в палатке у Абдуллы, ибо завхоз не имеет никакого права лично владеть олененком. Абдулла только присутствовал при отважном поступке, когда Чары, накинувшись, как тигр за Бэмби, схватил его за заднюю ногу и приволок к лодке. Абдулла, если хотите знать, — утверждал Чарышка, — даже чуть не совершил преступление: еще бы немного, и он всадил бы заряд дроби в меня. Пусть об этом история умалчивает — Абдуллу никто не упрекнет за шальной выстрел. Но что касается его нахальства завладеть олененком, тут уж — извините. Бэмби будет гордостью всего интерната...