Берега вечности. Хроники Эллизора, часть 3
Шрифт:
Глава ВТОРАЯ
"КВАДРОЦИКЛ" В ЛАВРЕТАНИИ
Старший спасатель VES Иван Рейдман был ещё довольно молодым человеком, хотя и приобрел в разного рода реальностях такой опыт, какой не смогут приобрести тысячи и тысячи людей в совокупности за всё время своей земной жизни, проживая её, что называется, обыденным образом. Если, конечно, сами из земной реальности никуда не шастают и за рамки обыденности не выходят. Однако, выходить за рамки этой самой обыденности - дело весьма рискованное, и только понимающий, что такое настоящий риск, в состоянии адекватно воспринимать возможные следствия собственной же рискованной деятельности.
Ныне
И о том, что такое "Квадроцикл" Иван, благодаря своей высокой степени допуска, слышал и читал ранее, хотя особо и не вникал, уж очень это редкое явление, да и сведений в доступных внутренних источниках VES об этой "дуге" было маловато. Теперь, вот, пришлось узнать на практике. Правда, первоначально о самом "Квадроцикле" Иван и не думал - до тех пор, пока несколько эллизорцев не поведали, что уйти из Лавретании невозможно: в разных направлениях и местах, на разном расстоянии любой путник словно бы утыкается в невидимую преграду, которая в свою очередь не имела видимой же границы - просто пейзаж начинал искажаться, утрачивать перспективу, словно бы сворачиваться, в то время как физическое состояние путника крайней ухудшалось, так что спустя несколько минут и метров невозможно было даже передвигаться пешком. Вьючные животные и вовсе впадали в панику, бесновались, вырывались и давали дёру.
Тут-то Иван и призадумался. Похоже, что они оказались не просто в замкнутой реальности, но и в особом течение временных слоёв, так или иначе соседствующих друг с другом. Между которыми, как правило, и образуется такая вот непроходимая граница. Вот бы ещё знать, а каково в этом плане доставшееся им течение? Быстрое оно или медленное, а то и, что называется, стоячее временное болото?
– Ты чего такой смурной сегодня? Случилось чего?
– Случилось...
Иван словно очнулся от тяжких дум и сжал руку своего коллеги и приятеля Антона Кокорина, который под личиной бывшего маггрейдского егеря Яна Кривого, так и пребывал в эллизорском, а точнее - лавретанском лазарете. Да и где ему, после бегства из рухнувшего в радиоактивную пыль Маггрейда, быть? Хорошо хоть быстро и почти без потерь вовремя ноги унесли. И радиацией их не накрыло. Кстати, а почему? Ветер не туда дул? Так ведь раньше или позже все-равно какие-нибудь изотопы могло бы принести. Или... или, кстати же говоря, может "Квадроцикл" своими непроницаемыми границами и помог? Избавил от радиации. Тоже, как говорится, вариант. Нет худа без добра!
А вот, что Антону сказать, когда тот самостоятельно передвигаться не может? Да и условия пребывания или проживания среди лавретанских развалин были тоже далеко не люкс: здание, выделенное под лазарет, требовало ремонта, печь дымила, топлива было мало, а в плохо заделанные щели довольно ощутимо дуло. Хорошо хоть после недавних заморозков, заметно потеплело.
– Случилось-случилось!
– повторил Рейдман, который был вынужден продолжать играть роль таллайского посла, и огляделся: мамаша Зорро, которая теперь, в отсутствие Беллы, взяла на себя руководство над лазаретом, куда-то вышла, а остальные больные, раненные и престарелые, находились за лёгкой дощатой перегородкой и вроде как особого интереса к разговору двух взрослых мужей не проявляли. И Магируса, ныне обитавшего здесь вместе с мамашей Зорро, Иван не приметил.
Однако заговорил на всякий случай почти шёпотом:
– Подозреваю я, что попали мы в "Квадроцикл"!
Антон в ответ, насколько мог, приподнялся на своём топчане:
– Ты это серьёзно?
– Вполне! "Дуга" эта цветёт себе и цветёт в небе, не меняется, интенсивность, похоже, почти одна и та же! А самое главное границы этой Лавретании с Маггрейдом и другими областями не проходимы!
Кокорин устало опустил голову:
– Тогда мы здесь можем застрять надолго. Может быть, навсегда!
Рейдман не стал спорить или говорить утешительных слов, однако, немного подумав, всё же сказал:
– Это как повезёт... Пока рано делать выводы. Известно, что течение времени в образовавшихся циклах бывает разное. И разброс - тоже. Кстати, я раньше где-то слышал, что, чем интенсивней был импульс, тем меньше может оказаться временной разброс. Это даёт некоторую надежду. А ещё мне думается, что, если реактор в Маггрейде полностью разрушился, то "Квадроцикл" нам только во спасение: защитил от радиации!
– Ну, утешил...
– Антон почему-то старался не смотреть на своего собеседника и друга.
– Однако... если мы проторчим здесь, к примеру, лет пятьдесят, а не тысячу, то всё равно это будет слабым оправданием. На Земле пока нет таких мощных технологий омоложения. Что я своей семье скажу, если заявлюсь к ним глубоким стариком? Это, если мы вообще выберемся отсюда!
– Ладно, не паникуй!
– Иван пытался держаться бодрячком.
– У меня тоже жена там и дочь. Хоть и в Израиле, но официально мы ещё не развелись... А потом, вдруг нам всё же повезло? Может здесь, в этом цикле, обойдемся парой лет, а то и месяцев?
Кокорин на видимо бодрые речи своего коллеги и приятеля не нашёлся, что ответить. Да, он хандрил, и на то были совершенно объективные причины. К тому же эти слишком уж оптимистические суждения его коллеги и приятеля прервал вошедший в помещение лазарета Главный хранитель Закона Эллизора Леонард:
– Господин посол? Вы здесь?
– сказал он.
– Мне нужно с вами поговорить. Желательно наедине.
Много где могут найтись красивые места, одно несомненно, что Лавретания может успешно побороться за звание одного из самых красивейших. Правда, ещё и за одного из суровейших в числе самых красивых. Ну, посудите сами! Во-первых, большое незамерзающее озеро, обрамленное скалистыми берегами, на которых местами высятся неповторимые лавретанские сосны. Во-вторых, вода в озере чистейшего зелено-голубоватого цвета и очень прозрачная, так что даже на глубине нескольких метров видно дно. Правда, холодновата всё же вода, почти не меняет своей температуры, независимо от времени года. И сама по себе водная гладь выглядит холодной - бодрит, можно сказать! А так, пейзаж вполне замечательный. Если смотреть от самого поселения, которое приходится на пологую часть берега, то на другой противоположной стороне синеет край довольно густого хвойного леса, что тоже добавляет толику общей привлекательности пейзажу. И, кстати, цветущая в небе дуга, хоть и кажется здесь несколько инородным предметом, когда видишь отражение этой самой дуги в зеркале озёрной глади, просто дух захватывает! Такой пейзаж да в рекламный проспект ведущих туристских фирм! Но никаких туристских фирм или их представителей в Лавретании не было да и не предвиделось. И двум собеседникам, прогуливающимся едва заметной тропинкой вдоль берега, было явно не до праздного любования местными красотами.
Точнее, их было трое, поскольку сзади, чуть отстав, плёлся Савватий, племянник Леонарда, который после пребывания на положении раба в рудниках Маггрейда, несколько тронулся умом и полностью в себя так и не пришёл. В качестве собеседника он выступал редко, поскольку, хоть речи совсем и не утратил, но говорил не очень связно и, чаще всего, невпопад.
– То есть, у вас не никаких идей, что именно это может быть?
– переспросил Леонард таллайского посла, который бодро вышагивал рядом.