Берегитесь дедушки

Манукян Галина Викторовна

Шапку-пирожок из светлого каракуля и толстое драповое пальто с таким же воротником, чудом спасенное за все эти годы от моли, дедушка берег для особых случаев, точнее для спецзаданий, которые сам себе давал. В последний раз надевал, когда шел воевать в мэрию из-за электричества. Добром это не кончилось. Особенно для заместителя мэра по ЖКХ — в него дедушка метнул стул. К тому же то ли от сотрясения воздуха, то ли не выдержав гневной бури ветерана одновременно возле секретаря упала с потолка плита, окропив седой пылью бюрократов и не подписанные документы…

Нападение

на официальное лицо не вошло в анналы полицейских хроник, лишь благодаря возрасту и военным заслугам деда. Ветеранов в стране к двадцать первому веку осталось мало — все наперечет, отправление одного из них в обезьянник грозило всероссийским скандалом. Наташа тогда напереживалась, накраснелась вдоволь, наслушалась всякого от чиновников и полиции. Но свет на улице все же подключили. На следующий день — восьмой после урагана, сорвавшего провода.

Чего же теперь ожидать? Куда деда мог пойти на ночь глядя, да еще и в такую погоду?!Сердце часто заколотилось, и Наташа села на табуретку, положив руку на грудь.

— Что с вами? — встревожился Юрий. — Вам плохо?

Наташа мотнула головой:

— Ничего. Все нормально, спасибо.

Котенок с разбега запрыгнул ей на колени, потоптался и заурчал, а в голове Наташи отчего-то грянуло хором «Взвейтесь кострами, синие ночи, мы — пионеры, дети рабочих…». Нет, хорошего ждать не стоило, несмотря на запланированный позитив. Похоже, вечер все-таки не обойдется без сюрпризов, как будто их мало было за эти дни!

Глава 6

Игорь гнал по трассе, рискованно огибая фуры и легковушки. Так же яростно, как он давил на педали и материл всех и вся, дворники расчищали снег с лобового стекла служебного Форда. Заснеженные поля и деревья тянулись бескрайней синевой, перетекающей в черноту беззвездной ночи. Только хлопья в свете противотуманных фар кружили с завихрениями, словно пьяные бабочки, и оставались белыми.

Снежана названивала, а Игорь, однажды буркнувший в ответ, что скоро будет, опять брать трубку не хотел. Телефонные трели раздражали, как и сама Снежана, как и снег, и ползущий впереди автобус, и сотрудники ГИБДД, похожие на снеговиков с полосатыми палочками.

Калганов знал, что в подобном настроении водить нельзя, но и оставаться в городе, где его так унизительно выставили, он не мог.

Уязвленное самолюбие, гордость, взбитая до состояния прогорклых сливок, отключила здравомыслие. Хотелось выпить. Просто, без изысков тяпнуть водки. В крайнем случае коньяка. Приехать не к любовнице, а к друзьям, чтобы «перетереть» по-своему о делах, похохмить о женских странностях, пропустить под пивко пару скабрезных шуток, какие в компании друзей не кажутся пошлыми, а являются еще одним доказательством мужской самости, как баня, как гараж, как футбол и тренажерный зал, где таскают железо до пота, а не выпендриваются перед девушками.

Но друзья остались в Москве, новыми он еще не обзавелся. Да и как-то не верилось в новых в сорок пять-то. Может, и не стоило с места срываться ради карьерных посулов?

Дома покоя

не найти, там Снежана со своим вечным «Зая, а что ты мне привез».

«Купить ей елку, вот удивится, — усмехнулся саркастически Игорь, но смешно не было, и потому он взмолился: — Господи, хоть бы ее очередную подружку кто-то там бросил, и она б поехала заливать ее горе в ночной клуб! О, или к маме…»

В первый раз Калганов почувствовал что-то благостное по отношению к матери Снежаны, круглоглазой армянке очень в теле, с искусственно нарощенными смоляными волосами и хищными когтями. Так нет же, сработает закон подлости, и вряд ли Снежана поедет к маме!

Игорь разнервничался, кляня Ростов, Краснодар и всех баб с их «заходами». И оттого автомобиль заносило, один раз он чудом успел обогнуть неторопливо дребезжащую копейку, чтобы втиснуться после «дорожного кармана» в ряд законопослушных машин. Близость фар на встречке бросила его в холодный пот, и Игорь немного сбавил обороты. Наверное, только благодаря Божьей милости Форд Калганова не стал очередной жертвой метели, как те несчастные, что торчали в кювете за обочиной.

За станицей Павловской снег внезапно прекратился, и термометр тут же показал температуру на три градуса выше. Все, до Краснодара рукой подать, а Ростов с его казачками и бешеными стариками остался позади.

— Да! — победно ударил Игорь рукой по рулю, словно был американским беглецом, удачно переправившим контрабанду через границу с Мексикой.

Неважно, какую границу он миновал, но Калганову стало легче. Пусть всего на йоту, но этого хватило, чтобы самому себе удивиться: а с чего было страдать и психовать, разве он мальчишка? И вообще, зачем ему нужна была эта встреча, эта женщина, эти пироги…?

«Бред какой-то, — твердил он себе, — да, бред. Наваждение».

* * *

Когда он провернул ключом в замочной скважине, сразу понял: Бог услышал его молитвы. Дома никого не было, встречала его лишь бумажка у зеркала, исписанная крупными буквами:

«Если ты неумеишь читать смски и отвечать на звонки, спи с телефоном!!!!!!!!!!!»

Ура! Пожалуй, Игорь расцеловал бы свою неграмотную Снежану за эту записку. Выдохнув с облегчением, он бросил на тумбочку костюм в полиэтиленовом пакете. Воспитание не позволило Калганову раскидать одежду где попало, оторвался он только на носках, запульнув их в сердцах по разным углам бело-серой гостиной, обставленной в стиле хай-тэк.

Спустя час герой Наташиных мечтаний, не зная, что таковым является, в спортивных штанах и футболке угрюмо потягивал пиво из стеклянной бутылки, решив, что водка в одиночку до добра не доведет. В телевизоре во всю стену бегали футболисты по неестественно зеленому полю Барселоны, но игра не увлекала, несмотря на забитое пенальти и волнительный счет 3:2. В ноутбуке тренькнул скайп, на экране появилась смугловатая рожица сына.

«Похож на вас, как две капли. Просто красавчик», — всплескивали руками при виде Эдика сотрудницы, а у молоденьких глаза блестели: «А сколько ему лет? У него девушка есть?»