Берегитесь дедушки
Шрифт:
Как обычно Эдик оставался на своей волне, вроде бы не упрямый и достаточно мягкий, но обходящий расставленные крючки со всей своей наивностью, словно юркий мокрый ужик. Впрочем, нужно быть честным: не только сын, Калганов-старший тоже был не готов к таким новостям.
— Ты должен обдумать ситуацию и позвонить мне после того, как составишь подробный, реалистичный план, — ответил Калганов, — где работать, как это совместить с учебой, на кого учиться, как образование поможет тебе обеспечить твоего ребенка в будущем. Выясни бюджет: сколько стоят памперсы, кроватка, коляска, детское питание и прочее. Если планировать детей не научился, учись планировать жизнь с ними. Все, Эдуард, игрушки кончились, неси ответственность. Откладывай в сторону паркуры, Доту, велик, тусовки, гитару…
— Но на гитаре я, может, денег заработаю?
— Хм… Вот и проанализируй, сколько ты сможешь заработать и где? Реалистично и с привязкой ко времени, а не в стиле «я буду великим гитаристом и зарабатывать миллионы через…дцать лет». Я не ставлю тебе лимиты, ты решаешь сам, раз стал мужчиной.
— Угу.
— И когда твоя Даша будет рожать?
— В мае, наверное. Так ты поможешь?
— Первый ход за тобой. Я жду от тебя взрослого и взвешенного разговора в следующий раз. Все ясно?
— Да, — уныло кивнул Эдик. — Пока, пап.
— Постой, а ты часом Снежане не говорил об этом?
— Так, в двух словах… Ну пока, пап.
— Пока.
«Мда, болван однако».
Игорь задумчиво посмотрел на черный экран смартфона: вот почему она названивала!
Калганов покрутил гаджет в руках, раздумывая, набрать ли любовницу. Затем просто пошел к холодильнику, достал бутылку водки и хлебнул прямо из горлышка.
Он станет дедушкой! Аллилуйя! Мать твою!
Игорь так и заснул на диване в зале. И снилось ему, как он в тулупе и шапке-ушанке с дробовиком в одной руке и лопатой в другой отгоняет сорванцов типа его сына от внучки. Причем саму внучку никак разглядеть не мог, только чувствовал светлое яркое пятно за спиной и слышал переливисто-звонкий, ангельский смех девочки: «Деда, дедушка!».
С мыслью, что не знает, как заряжать дробовик солью, Калганов проснулся. Тут же покрылся холодным потом и пошел отпиваться водой. Было еще темно, потому он снова улегся на диван и, натянув на себя плед, провалился в новый сон.
Опять был свет, и снег, и лучики солнца в добрых зеленых глазах, обрамленных пушистыми ресницами. Игорь протянул руки. Она засмеялась. Взметнулись каштановые волосы и неясная фигура в красном плаще побежала по заснеженному лесу между пихтами, елями и соснами. Калганов побежал следом, чувствуя, что ему жизненно необходимо догнать ее.
— Наташа! — крикнул он.
— Какая еще Наташа?! — послышался сзади возмущенный возглас Снежаны.
Он обернулся — перед кустами, усыпанными красными ягодами барбариса, стояла в одной комбинации любовница, вооруженная сковородкой. И земля под ногами затряслась.
— Какая еще Наташа?! — повторила Снежана.
Игорь промычал что-то в ответ и только теперь понял, что та ему не снилась — его трясла за плечи красотка в распахнутой норковой шубе и, судя по выражению лица, собиралась его убить если не сковородой, то чем угодно другим.
— Наташа… А! Из пионерлагеря, — моргая спросонья, сказал Игорь. — Мы вместе в спектакле «Гамлета» играли…
— И чего ж ты руки к ней тянул? — не унималась красавица, хотя трясти перестала.
— А я тянул? — ошарашенно приподнялся на локте Калганов.
— Тянул! Что это еще такое?!
Игорь сел на диване и протер глаза, пока в голове пульсировала одна единственная мысль: уехать он уехал, но комедию зацепил с собой. Ну, или драму, судя по тому, что Снежана нависала над ним с явным желанием вцепится маникюром в лицо. «Надо было не оплачивать накладные, а сказать, что люблю обрезанные под корень», — быстро размышлял Калганов, глядя на длинные ухоженные ногти со стразами, и ляпнул почти правду:
— Она же играла в спектакле мою мать, Гертруду, а я Гамлета. Когда нам было по двенадцать. Ужасы сплошные снились, вот я к ней и потянулся, наверное… — Он почесал затылок и тут же опомнился, сменил тон: — И вообще, у тебя какие-то претензии? Ты сама, милая, где всю ночь пропадала?
— У мамы! — резко ответила Снежана, но нависать перестала. — Ты даже не позвонил! Тебе все равно?! Вдруг меня похитили, убили, зарезали?!!
— Судя по записке, нет.
Игорь встал, и снова зеркало напомнило о нелицеприятном — выглядел он весьма помято после водки на ночь, и седины на висках вроде прибавилось. Одно слово — дед.
— Между прочим, я приехал за полночь. Устал, — раздраженный больше своим отражением, чем Снежаной, ответил он. — Надеялся, что меня встретят хотя бы бутербродом, если не ужином.
— Я звонила! Сто пятьдесят тысяч раз! Ты не отвечал… Я не потерплю такого отношения к себе!
— Н-да, к себе, о себе… У тебя всегда так. А ты прогноз погоды смотрела? Недосуг было поинтересоваться, что на трассе М4 творится? Да я вообще с трудом добрался — не видно ни зги! — повысил голос Игорь.
— Ни «с чего»? — опешила красотка.
— Ни зги, посмотри в толковом словаре, — сердито буркнул Игорь, — купи себе Даля вместо очередных брюликов. От них интеллекта не прибавится. И «не» с глаголами пишется отдельно. Исправь в записке или с глаз долой убери!
Пораженная тем, что Игорь впервые со дня знакомства вышел из себя, Снежана поняла, что перегнула палку. Захлопала часто длиннющими ресницами. И вдруг виновато улыбнулась. Кошачьим движением сбросила шубу и осталась в облегающем бежевом платье, едва прикрывающем ягодицы, поправила томно волосы, сказала «ой» и провела рукой по бедру, обтянутому чулком. Платье коварно задралось, выставляя напоказ кружевную ленту на чулках. Снежана коснулась своей груди. Красивая, гибкая, жаркая. В воздухе запахло сексом.