Берия. Судьба всесильного наркома
Шрифт:
Сталин ищет преемника
В октябре 1945 года Сталин неожиданно ушел в длительный отпуск — вплоть до середины декабря. Полагаю, на Иосифа Виссарионовича большое впечатление произвел фильм Сергея Эйзенштейна «Иван Грозный», где болезнь царя служит для выявления подлинного лица «реакционного боярства». После того как Сталин надолго пропал из Москвы, в мировой прессе стали циркулировать слухи о его болезни и даже смерти. Всерьез обсуждался вопрос о возможных преемниках советского вождя. На хозяйстве в Политбюро Иосиф Виссарионович оставил четверку из Молотова, Маленкова, Берии и Микояна. Именно в таком порядке убывал их рейтинг бывших членов ГКО. Молотов был старшим, далее следовал заместитель Сталина Маленков, затем — Берия, еще остававшийся наркомом внутренних дел и уже возглавивший атомный проект, а замыкал список Микоян, нарком внешней торговли, курировавший гражданские отрасли народного хозяйства. Когда Сталин обращался не к Молотову,
Сталину в Сочи регулярно доставляли подготовленные Секретным отделом ТАСС под грифом «совершенно секретно» сводки иностранной прессы, посвященные слухам о возможной болезни советского лидера и его предполагаемых преемниках. Так, 9 октября, по информации из Рима, «ряд итальянских газет опубликовал под кричащими заголовками сообщения о "тяжелой болезни" генералиссимуса Сталина… "Сталин тяжело болен"… "Сталину осталось несколько месяцев жизни.» Иосиф Виссарионович собирался жить долго и с интересом читал сообщение лондонского корреспондента французской «Пари пресс» от 10 октября: «Известие об отъезде маршала Сталина из Москвы на отдых истолковывается здесь как подтверждение слухов о его болезни. В Потсдаме прошел слух, что он болен грудной жабой и предполагает отправиться на Кавказ. Вопрос о его преемнике выдвигает важную проблему. Не указывается, кто будет исполнять его обязанности во время отпуска. Но еще во время Лондонской конференции утверждали, что Молотов, Жданов и Берия обнаруживают больше прямолинейности, чем Сталин.»
Американская «Чикаго трибюн» 11 октября, со ссылкой на дипломатические круги в Лондоне, утверждала, что «в Москве происходит ожесточенная закулисная борьба за власть между маршалом Жуковым и министром иностранных дел Молотовым, которые пытаются занять диктаторское место Сталина. Московское радио объявило, что Сталин выехал из Кремля для "короткого отпуска". Это первый отпуск Сталина со времени начала войны с Германией и первый отпуск, который он когда-либо брал». В действительности Сталин отдыхал достаточно часто, и это не было большим секретом. Но впервые об отпуске Сталина публично объявило советское радио. Данное обстоятельство и породило переполох на Западе.
Корреспондент «Чикаго трибюн» отмечал, что «дипломатические представители, которые присутствовали на Потсдамской конференции, сообщают, что Сталин очень болен. Этим летом в Париже появились сообщения о том, что Сталин по болезни сердца может оставить свой пост. Как сообщают, честолюбивые замыслы Жукова стать диктатором имеют за собой поддержку армии, в то время как за Молотовым стоит коммунистическая партия. Шестидесятилетний возраст Сталина является одним из факторов для теперешних маневров его преемников».
А в мексиканской газете «Эксельсинор» в связи со слухами о болезни кремлевского вождя 4 октября появилась статья «Если бы Сталин был Трумэном, он покончил бы с коммунистами». Под таким заголовком было помещено сообщение о пресс-конференции американского адмирала Уильяма Стэнли, бывшего посла в Москве. Он утверждал, что однажды дал понять Сталину: «Коммунистические агитаторы в Соединенных Штатах несут большую ответственность за плохое отношение американцев к России». «Адмирал Стэнли сказал далее, — писала "Эксельсинор", — что Сталин спросил его: "Эти агитаторы являются гражданами Соединенных Штатов?" Я ответил ему, что а "Разве у вас нет полицейских частей в Соединенных Штатах?" — продолжал спрашивать меня маршал Сталин. Я ответил ему, что есть. "И полиция носит огнестрельное оружие?" — спросил Сталин. Я еще раз ответил ему утвердительно. "В таком случае, — сказал Сталин, — почему же вы не убьете своих революционеров? Это то, что сделал я"». Наверняка это сообщение читал и Лаврентий Павлович и, как другие члены «четверки», прекрасно понимал, что он свободным образом может оказаться следующим в длинной череде «расстрелянных революционеров».
12 октября ТАСС принес новые слухи. В Стокгольме подозревали, что у Сталина болезнь печени, а в Анкаре появилось сообщение, что он «якобы умер».
В Англии газета «Дейли Экспресс» опубликовала серию статей своего корреспондента Аларика Джэйкоба, только что вернувшегося из Москвы, обобщенные в сводке ТАСС 15 октября: «Джэйкоб задает вопрос: кто будет преемником Сталина? Как он утверждает, непримиримые считают, что если бы было известно, кто правит Россией, пока Сталин находится в отпуску в своей родной Грузии, то это могло бы явиться ключом к загадке — кто будет его преемником Джэйкоб считает, что этим преемником будет малоизвестный человек с козлиной бородкой, рыжеватыми волосами и веснушками, по имени Николай Булганин,
Сталин не перестал быть революционером, но он си его последователи являются сторонниками силы примера, а не баррикад, для которых нужна и горячая и молодая кровь. Преемниками Сталина будет группа людей среднего возраста и доброй воли».
Читая это, Сталин усмехался. С Булганиным англичанин попал пальцем в небо. «Человека с козлиной бородкой» как одного из своих преемников Иосиф Виссарионович никогда не рассматривал. И даже состава ГКО Джейкоб толком не знал. В его статье из высшего руководства выпал Маленков, почти не известный за границей. Берию Джейкоб тоже не считал возможным наследником Сталина. Между тем именно Маленков и Берия были в тот момент, наряду с Молотовым, самыми влиятельными членами Политбюро. А уж надеяться, что Сталин теперь полагается лишь на «силу примера», мог только человек, ничего не понимавший в природе Советской власти. Пройдет несколько лет, и коммунистический переворот в Чехословакии, блокада Берлина, победа коммунистов в Китае и война в Корее развеяли последние иллюзии на Западе, будто Советский Союз остепенился, а Сталин перестал мечтать о лаврах Александра Македонского или Чингисхана.
Шумиха в иностранной прессе начала уже немного раздражать Иосифа Виссарионовича. Он решил, что игра немного затянулась и становится опасной для престижа страны. И 18 октября согласился принять в Сочи американского посла Аверелла Гарримана «24, 25 или 26 числа сего месяца по выборку Гарримана». Он должен был передать послание президента Трумэна, но само послание было, в первую очередь, предлогом выяснить истинное состояние здоровья генералиссимуса.
Тем временем статьи с политическими портретами возможных сталинских преемников продолжали поступать. 19 октября на стол Иосифу Виссарионовичу легло сообщение ТАСС со статьей Карла Эванга, появившейся в норвежской «Арбейдербладет» и посвященной Молотову. Автор посетил Москву в 1944 году и встречался с Вячеславом Михайловичем. У Эванга получился настоящий панегирик: «Молотов является как бы вторым после Сталина гражданином Советского Союза. Причины этого следует искать не в его официальном положении, а скорее в том, что он сам постепенно завоевал себе большой авторитет. Многие, впрочем, считали, что он разделяет второе место с Калининым. Прочное положение Молотова в его собственной стране и великое доверие к нему со стороны его народа нельзя приписать его замечательной деятельности как Народного комиссара иностранных дел. Оно коренится и в его многолетней деятельности в революционном движении».
Сталина насторожило, что главу советского внешнеполитического ведомства хвалят в «буржуазной прессе». Публикации такого рода способствовали последующей опале Вячеслава Михайловича
В тот же день, 15 октября, шведская «Нуррландска социал-демократен» также задалась вопросом о преемнике Сталина: «До сих пор Сталин доминировал во всем настолько определенно, что ни для какой значительной личности не было места для проявления своего значения.
Ко многим недостаткам диктатуры относится также то, что при ней никакому сопернику не разрешается поднять голову. Сталин, как и Гитлер, устранил с пути всех — как тех, кто ему мешал, так и тех, о которых можно было подумать, что они смогут ему помешать. Так поступали его русские предшественники, начиная с Ивана Грозного до Петра Великого.
Рузвельта нет, Черчилль вышел из игры. Несмотря на это, особых забот подыскать им подходящих преемников не былом Но здесь имеется разница между демократией и диктатурой. Как в Англии, этак и в США, в силу демократического порядка, избранные заместители были уже наготове. Возможно, что предполагаемая смена лиц русской политикой произойдет тихо и безболезненно. Царизм пал потому, что он утратил свою основу и не был в состоянии охранять интересы страны ни в военное, ни в мирное время. Сталинизм выдержал испытание во время войны, и, по всей вероятности, он продержится в мирное время и без Сталина, если бы его не стало».