Бернарда
Шрифт:
На краю утеса без драмы не обошлось.
Баал никогда еще не видел Бернарду в таком состоянии. Он крепко держал ее и тогда, когда она изо всех сил пыталась вырваться, и даже тогда, когда кричала им всем «Ненавижу! Отпусти! Оставьте меня…»
Игла вошла под кожу быстро, крики стихли, тело обмякло; успели до «прыжка». Затем, уже в машине, доктор наскоро произвел осмотр и неудовлетворенно покачал головой.
– Что-то ввело ее в состояние сильного стресса. Ей бы отдохнуть пару дней под наблюдением.
Канн протестующе поджал губы.
– Нам завтра возвращаться
Чейзер хмуро воззрился на угрюмое лицо молчаливого Баала.
– Не пора ли нам о чем-то узнать, друг?
– Если бы это была моя тайна, – рыкнул тот в ответ и отвернулся.
– Твоя или нет, а теперь мы все, так или иначе, в этом замешаны.
Три пары глаз выжидающе буравили замкнувшегося в себе коллегу.
– Рассказывай, Баал.
– Черт бы вас подрал… – Регносцирос нервно прошелся пятерней по намокшим волосам и коротко взглянул на Бернарду, чье обмякшее тело спрессовали с двух сторон крупные мужчины; в черных глазах мелькнуло раскаяние. – Поехали назад, там расскажу.
В тот вечер они долго сидели в баре, потягивая алкоголь.
Хозяин забегаловки Билли то и дело бросал любопытные взгляды на группу из девятерых рослых мужчин, одетых в камуфляж. Другие клиенты покидали заведение, едва завидев пугающий контингент в дальнем углу, но он не остался внакладе: эти девятеро за час сделали ему дневную выручку, не говоря уже о том, что являлись постоянными клиентами (такое Билли ценил превыше всего). Залетные клиенты приходили и уходили, а эти возвращались всегда и никогда не ломали дубовые столы или стулья. Грех жаловаться на таких спокойных ребят.
Окликнув официантку, чтобы та отнесла новую порцию заказанной выпивки, Билли принялся помогать бармену сортировать чистые стаканы.
– А ведь ты и правда изменился, мы все это заметили. – Канн смотрел на Баала исподлобья.
– Я бы не изменился, если бы не Бернарда.
К этому моменту все уже порядком набрались, однако не настолько, чтобы завтра не быть способными продолжить боевые действия на «F».
– Да-да, раньше ты рычал по поводу и без, а сейчас вменяемым стал.
– Я любил Ирэну еще тогда, когда вы в других мирах торчали! – разозлился Регносцирос и хлопнул дном пустой стеклянной стопки по столу. Его тут же приобнял за плечо Хантер.
– Точно, ты все тот же наш старина, Баал.
– И еще я был зол на нее как черт, а теперь нет. Теперь мне все равно.
Сидевший до того с непривычно грустным лицом Эльконто перестал прислушиваться к разговору Баала и Канна, влил в горло очередную порцию виски и повернулся к Декстеру; с некоторых пор Дэйн предпочитал жаловаться именно ему.
– Поверить не могу! Дрейк, машина чертова, и тот нашел себе женщину. А я что, лысый что ли?
– Не такая уж он и машина, значит, – покачал головой киллер, к этому моменту успевший убедиться, что судьба
– А Бернарда, значит, того стоит, – подрывник отряда задумчиво бултыхал в стакане кубики льда, оставшиеся после выпитого бренди. – Всегда думал, что она сложнее, чем кажется на первый взгляд…
– Дэлл, а ты разве не замечал, как изменился за последние месяцы Дрейк? – посмеиваясь, спросил Халк.
– Ну, ты-то все замечал, чертов сенсор.
– Я, да. Он ведь оттаял. Мы уже черт знает сколько по ушам не получали.
– Не за что было.
– Он всегда находил за что. Ради профилактики.
– Твоя правда, – кивнул Чейзер. – Дрейк очеловечился, когда она появилась. Хотя, кто бы думал, что из-за женщины…
– Красивой женщины, между прочим! – пробасил Эльконто, навалившись грудью на стол. – А я ей вазу подарил на Новый Год, как еще при яйцах за это остался…
– Нужны ему твои яйца. Дрейк по мелочам не разменивается.
– Да я тебе сейчас!
Дэйн попытался схватить Лагерфельда за грудки, но не дотянулся, раскатив стаканы по столу, после чего был втянут на место Хантером.
– Все это, конечно, неожиданно, – Дэлл пригладил светлые волосы, посмотрел на пустой стакан и сделал знак бармену о добавке. Затем взглянул на друзей, – но лучше о таком знать, чем не знать.
– Жаль только, что помочь мы им не можем, – Халк выудил из нагрудного кармана футляр с сигарами, размял одну в пальцах и неторопливо ее прикурил, распустив по залу белесые кольца ароматного дыма. – Если бы у них получилось, этот мир зажил бы спокойнее. Что нам делать, Лагерфельд?
Доктор задумчиво посмотрел на остальных золотисто-карими глазами.
– Я не психоаналитик, но я бы посоветовал ничего не упоминать о наших знаниях при Бернарде. Не нужно жалости или утешений, ведите себя точно так же, как и до этого…
Пока он говорил, все диалоги стихли: каждый прислушивался к советам Стивена. Тот, ничуть не удивленный тишиной (даже в пьяном виде эти мужики знали, в какой момент слухом выцепить главное), продолжил:
– Вмешиваться в их отношения мы не имеем права, помочь им тоже не можем. Либо они найдут дорогу друг к другу сами, либо нет, нам остается только скрестить пальцы. И еще… Постарайтесь по мере возможности отвлекать Бернарду от тяжелых мыслей: не знаю, разговаривайте, уводите темы в сторону, заставляйте концентрироваться на другом. Ей очень нежелательно сейчас оставаться одной.
– Ну, это мы можем обеспечить, – проголосил Канн, – будем везде таскать ее с собой, как проспится.
– Ты бы сам к утру проспался…
– Или к черту, Хантер.
– Я и так сижу рядом с ним.
Картограф тут же получил болезненный тычок в бок от Регносцироса.
– Я хочу произнести тост… – Аарон, пошатываясь, поднялся, чем снова привлек внимание хозяина бара, который продолжал с любопытством коситься на странную подвыпившую команду. – Тост за нашего Начальника и нашего Телепортера, за Дрейка и Бернарду. Пусть у них все получится!