Бесконечная дорога
Шрифт:
— Я больше не капитан, — покачал головой Инрис. — Я покинул армию, чтобы кое-кого найти.
— Здесь? Тогда, боюсь, вы опоздали, молодой человек.
— Меня зовут Инрис.
— Делиор Сантойя, — представился мужчина. Это имя показалось Инрису знакомым, он точно слышал его где-то, но никак не мог вспомнить, где. — Это гиблое место, давно уже гиблое, здесь нет людей.
— Но вы же здесь.
— Ненадолго. Мне интересно то, что здесь происходило.
— Ничего хорошего, — усмехнулся Инрис. — Уж поверьте, я это видел.
— Вы были среди солдат, очищавших дворец?
— Я был среди детей, которых здесь чуть не убили.
— Как интересно, — Делиор окинул его задумчивым взглядом. — Я слышал, что ведьмы проводили магические исследования только на девочках.
— Все верно, я просто оказался у них на пути.
Неожиданно для себя Инрис рассказал ему все. Он даже не понял, как это получилось — он всегда внимательно относился к своему прошлому, усвоил, что о таких вещах лучше не болтать. Его учителя и подчиненные не знали всего, что услышал этот человек! Но когда Инрис начал говорить, он вдруг понял, что уже не может остановиться. Ему нужно было рассказать кому-то, объяснить, слова лились, как горный поток, который слишком долго рвался на свободу.
В непривычной для него откровенности даже была какая-то магия, но Инрис не сомневался, что ему просто чудится. Делиор ничего не говорил ему, не спрашивал даже, не делал тайных знаков. Как он мог заставить его говорить, да еще и по доброй воле? Нет, скорее, это руины дворца так повлияли на Инриса, ослабив его внутреннюю защиту.
Лишь закончив, он понял, что так и не узнал, для чего Делиор пришел сюда, но это почему-то казалось неважным.
— Печальная история, — вздохнул Делиор. — Я всегда считал, что ведьмы используют слишком жестокие способы получения знаний. Но разве им это объяснишь? Их нельзя разубедить, можно только уничтожить.
— Но магические формы жизни, которых они создали, ни в чем не виноваты!
— Магические формы жизни никогда не виноваты, не только в этом случае. Каждая из них — это дитя. Когда ребенок рождается, никто не спрашивает его, хочет он прийти в этот мир или нет, его просто приводят. Уже потом он волен решать, уйти или остаться, а сначала — нет. Так же и с магическими формами жизни: они редко дают согласие на перевоплощение, чаще всего их ни о чем не спрашивают.
— Эсме была ребенком, когда ее заколдовали, — заметил Инрис. — Она ничего не могла решать!
— А разве я ее обвиняю? Ни в коем случае. Ведьмы и созданные ими существа — не одно и то же. Если твоя юная подруга Эсме еще жива, ты и правда должен спасти ее. Только с помощью любящих людей магические формы жизни могут вернуться к обычной жизни.
— Если… жива? Вы считаете, что может быть иначе?
— Все возможно, — пожал плечами Делиор. Он смотрел на Инриса внимательно, оценивающе, словно решал, что и как ему можно сказать. — У магических форм жизни, порожденных этим замком, было три пути. Первый — смерть и забвение, так бывает чаще всего. Второй — побег и попытка скрыться в какой-нибудь дальней провинции, среди обычных людей, у некоторых это даже получается. Третий путь — это Ариора.
— Ариора? — эхом повторил Инрис.
— Это темница для магических форм жизни. Туда попадают те, кто не успел совершить ни одного преступления против короны.
— Но если они не совершали преступлений, почему они в темнице?
— Потому что магические формы жизни под запретом в нашей стране, — напомнил Делиор.
— И вы считаете, что Эсме там?
— Она может быть там, а может и не быть. Откуда мне знать? Это должен проверить ты.
Это разговор был очень странным — Инрис и предположить не мог, что с незнакомцем можно говорить так доверительно и откровенно. Но с Делиором беседовать по-другому не получалось, его окружала необычная успокаивающая энергия. Как будто он был старым другом, рядом с которым нет необходимости что-то скрывать.
— Но как это проверить? — растерянно спросил Инрис. — Я могу отправиться на Ариору?
— Нет, боюсь, простым людям туда ход закрыт.
— Как же тогда узнать?
— Спросить. Ты говоришь, что сестринство ведьм было уничтожено королевскими войсками под командованием одного капитана. В таких ситуациях военный командир обычно выступает представителем королевской воли.
— Значит, он решает, убить магическую форму жизни или отправить на Ариору, — догадался Инрис.
— Именно. Найди того капитана, что освободил тебя, и задай ему свои вопросы.
— Спасибо вам!
— Удачи, — слабо улыбнулся ему Делиор.
Инрис ушел из дворца, оставив незнакомца в том же зале со свитками. Он понимал, что не должен был поступать так, ему следовало бы побольше узнать о своем собеседнике. Однако у него почему-то не получилось: на душе было удивительно легко, словно он уже вышел на след Эсме. Он был убежден: чтобы сохранить это чувство, ему нужно сейчас же отправиться на поиски капитана, а во дворец больше не возвращаться и уж точно не разыскивать Делиора.
Он был точно уверен, что слышал имя Делиора Сантойи раньше — и это было очень важное имя. Но Инрис так и не смог вспомнить, где и когда оно звучало.
Сайре Огеасу казалось, что мир вот-вот обрушится, и даже замок, который он так много лет создавал для своей защиты, теперь не мог его уберечь. Он возлагал большие надежды на план Балериано Аншаха с использованием падальщиков. Балериано был слабым магом, но хитрым подлецом, и Сайре это нравилось.
Теперь Балериано мертв, его брат пропал без вести, падальщики уничтожены и надежды на спасение больше нет.
Сайра метался по своему замку, как зверь мечется в клетке, ожидая неминуемой гибели. Существо, созданное Делиором Сантойей, снилось ему в ночных кошмарах и мерещилось наяву. Он не мог избавиться от чувства, что спасения уже нет и его жалкие попытки держаться за жизнь — не более чем агония. А если так, не проще ли сдаться сейчас? Сайра знал, что он силен, но не настолько, чтобы победить чудовище. Он мог противостоять ему лишь одним способом: отнять у него радость мести, убить себя до того, как оно доберется сюда.