Бесконечная книга с рисунками от А до Я
Шрифт:
Троллей внизу уже не было, Атрей вскочил на коня и погнал его в другую сторону от этого безудержно растущего Ничто. И лишь когда совсем стемнело и Ревучий лес остался позади, он сделал привал.
И в эту ночь его ожидало второе важное событие, изменившее ход Великого Поиска. Ему приснился — гораздо отчетливее, чем прежде, — тот пурпурный буйвол, которого он не убил. На сей раз буйвол стоял совсем рядом, возвышаясь громадой над безоружным крошечным Атреем, а потом вдруг заговорил:
— Если бы ты убил меня, ты стал бы охотником. Но ты отказался от этой доли, и теперь я могу помочь тебе, Атрей.
Тут Атрей проснулся.
Башенные часы пробили двенадцать. Одноклассники Бастиана сейчас отправятся на последний урок — в спортзал. Может быть, они будут сегодня играть в мяч, с которым Бастиан особенно неловко управлялся, и потому ни одна из команд не хотела принимать его. Иногда они играли маленьким, твердым, как камень, мячом, от которого, если попадут в тебя, ужасно больно. И Бастиану обычно попадало, уж очень удобной он был мишенью.
А может, они будут сегодня лазать по канату — упражнение, которое Бастиан просто ненавидел. Когда все остальные были уже наверху, он к всеобщему удовольствию болтался на нижнем конце каната, как мешок с мукой, и не мог взобраться выше, чем на полметра от земли. И учитель физкультуры, господин Менге, не скупился на насмешки.
Много бы дал Бастиан, чтобы быть таким, как Атрей. Вот бы он тогда показал им всем.
Бастиан тяжело вздохнул.
Атрей держал путь на север, все дальше на север. Он давал себе и коню лишь самую малую передышку для сна и еды. Он скакал день и ночь, в жару и в дождь, в грозу и в бурю. Больше он ничего не видел и никого ни о чем не расспрашивал.
Чем дальше на север, тем темнее. Свинцовые сумерки без просвета окутывали землю. Ночами на небе переливалось Полярное сияние. И однажды в призрачном свете утра он увидел наконец болото Уныния. Клочья тумана тянулись над ним, тут и там торчали кривые коряги, стволы их книзу разделялись натрое, начетверо и больше и были похожи на крабов, поднявшихся из черной воды. С коричневых веток свисали воздушные корни, похожие на щупальца. Почти невозможно было определить, где твердая почва, а где лишь зыбкий покров плавучего мха.
Артакс фыркнул от ужаса.
— Что, хозяин, мы должны туда идти?
— Да, — отвечал Атрей, — мы должны отыскать где-то посреди болота Роговую гору.
Конь то и дело пробовал копытом почву под ногами, и продвигались они очень медленно. Наконец Атрей спешился и повел Артакса за поводья. Несколько раз лошадка проваливалась в трясину, однако ей удавалось выбраться. Но чем дальше они углублялись, тем тяжелее становились движения Артакса. Он опустил голову и насилу тащился вперед.
— Артакс, — сказал Атрей. — Что с тобой?
— Я не знаю, хозяин, — отвечал верный конь. — Мне кажется, надо вернуться назад. Все это бессмысленно. Мы подчинились твоему сновидению, но толку не будет. А может, мы уже опоздали, Детская Королева давно умерла, и все тщетно. Давай вернемся, хозяин!
— Раньше
— Может быть, — отвечал Артакс. — С каждым шагом уныние разрастается в моем сердце. У меня нет больше надежды и веры, хозяин. Я чувствую в сердце такую тяжесть! Боюсь, я не смогу идти дальше.
— Не надо, Артакс! — воскликнул Атрей. — Идем!
Он потянул поводья, но Артакс не двигался с места. Он погрузился в болото уже по брюхо и даже не старался выбраться.
— Артакс! — кричал Атрей. — Идем, не то утонешь!
— Оставь меня, хозяин! — отвечал конь. — Я не могу. Иди дальше один. Я не могу вынести эту тоску. Я хочу умереть.
Атрей отчаянно тянул за поводья, но лошадка погружалась все глубже. Он ничего не мог поделать. Наконец на поверхности осталась лишь голова лошади, и Атрей обнял ее.
— Я держу тебя, Артакс, — шептал он, — я не отпущу тебя, я не дам тебе погибнуть.
Лошадка в последний раз тихонько заржала.
— Со мной все кончено. Мы оба не знали, что ждет нас здесь. Теперь понятно, почему это место называется болотом Уныния. Оно отнимает надежду.
— Но ведь я тоже здесь, — сказал Атрей. — А ничего такого не чувствую.
— На тебе амулет, хозяин, ты защищен.
— Тогда я сейчас же повешу его на тебя, — Атрей схватился за цепь, — может, он и тебя защитит!
— Нет, ты не можешь сделать этого, хозяин, — фыркнула лошадка. — Амулет дан тебе, и ты не имеешь права никому его передавать. Дальше веди Поиск без меня.
Атрей прижался к лошадке лицом.
— Артакс… — прошептал он, задыхаясь, — верный мой конь!..
— Не согласишься ли ты исполнить мою последнюю просьбу, хозяин? — Атрей молча кивнул. — Тогда я прошу тебя отправляться дальше. Я не хочу, чтобы ты видел мой последний час. Окажешь мне такую услугу?
Атрей медленно поднялся. Голова лошадки уже только наполовину виднелась над поверхностью воды.
— Прощай, Атрей, хозяин мой, будь счастлив! И спасибо тебе!
Атрей стиснул зубы. Он не в силах был что-нибудь произнести. Он еще раз кивнул Артаксу, отвернулся и пошел прочь.
Бастиан всхлипнул. Он не мог сдержаться. Его глаза наполнились слезами, и буквы расплывались. Пришлось ему достать платок и высморкаться, прежде чем он смог продолжать.
Сколько времени он пробирался дальше, Атрей не мог судить. Словно оглохший и ослепший, он просто шел и шел. Туман сгущался все плотнее, и Атрею казалось, что он часами плутает по кругу. Он уже не следил, куда ступает, но каким-то чудом не проваливался глубже, чем по колено. Видимо, знак Детской Королевы вел и хранил его.
Потом он вдруг остановился перед высокой и довольно крутой горой. Ухватился за выступ, подтянулся и стал взбираться на округлую вершину. Вначале он не обратил внимания, что это за скала, но, очутившись наверху, заметил, что она состоит из гигантских роговых пластин, щелях между которыми рос мох.
Итак, он добрался-таки до Роговой горы!
Однако это открытие не принесло ему радости. Гибель Артакса сделала его равнодушным ко всему. Теперь ему предстояло разыскать здесь древнюю Морлу.