Бескрылая птица
Шрифт:
— Какой красивый и выразительный язык! О чем повествует эта баллада? — подойдя к девушкам, поинтересовался Энтони.
— Конечно же о любви, мистер Крэнфорд, — с легкой улыбкой ответила ему Шарлотта. — О трагичной любви.
— О, я люблю трагичные баллады! — мечтательно воскликнула Вивиан.
— Если желаешь, я могу дать тебе прочесть ее, — тотчас поспешила сказать Шарлотта. — Я перевела ее на английский язык.
— Прочесть я всегда успею, но ты должна спеть ее нам по-английски! — вдруг
— Нет, нет, я не могу! — громко прошептала на это ее подруга и вновь покраснела.
— Прошу вас, мисс Сэлтон: мы в нетерпении вновь услышать ваше прекрасное пение и узнать, что такого трагического происходит в этой балладе, — широко улыбнулся мистер Крэнфорд.
— Ну, хорошо! — после недолгих колебаний согласилась Шарлотта. — Но, знайте: после меня петь будете вы! Вы оба!
— Это будет честь для меня, мисс, — все с той же очаровательной улыбкой ответил ей Энтони. — И хочу сказать, я не раз слышал о том, что владею приятным баритоном. А у вас, должно быть, сопрано?
— Меццо-сопрано, — сама не зная зачем, уточнила мисс Сэлтон, и в который раз ее щеки и шею залил яркий румянец. — Ты тоже будешь петь, Вивиан!
— Я все еще слаба и к тому же не могу похвастать талантом к пению, но подчинюсь твоему приказу, моя дорогая! — с легким смехом сказала Вивиан. — Но, прошу, садись же за фортепиано и пролей на наши души горький бальзам трагичной любви!
Энтони и Вивин расположились на большом, обитом зеленым бархатом диване, а Шарлотта вновь села за фортепиано, подняла крышку, сыграла несколько красивых пассажей, затем вступление, и ее красивый сильный голос в очередной раз заставил слушателей окунуться в волшебство ее пения:
Двух дочек отец и пяти сыновей,
Жил рыцарь Бонде с женой своей.
Но юный Бесмер, их сын меньшой,
Был всех прекрасней в семье большой.
Владычица эльфов ночью и днем
Пятнадцать зим томилась по нем.
Пятнадцать зим, тая свою страсть,
Все думала, как бы его украсть!
В поздний час, когда спали все,
Скользнула она по вечерней росе.
«Бесмер, открой мне», — шепнула, стуча
В дверь сквозь край своего плаща.
«Ночью не звал я к себе гостей;
Ни от кого я не жду вестей!»
Касаньем легких своих перстов
Она откинула прочь засов
И ну, присев к молодцу на кровать,
Его золотыми кудрями играть.
«Бесмер, я клятву с тебя беру —
Приехать на каменный мост поутру».
В полночь настало вдруг пробужденье,
И он рассказал про свое наважденье:
«Прекрасная дева ко мне вошла,
Обличьем, как ярый воск, светла.
Волнистые кудри вошедшей неслышно
На шелк сорочки ложились пышно.
Как только померкнут сонмы звезд,
К ней поспешу я на каменный мост».
«Выкинь из головы свой сон.
Владычицей эльфов навеян он!»
«Слово дал я во сне иль въяве —
Я его нарушить не вправе».
Едва дождавшись начала дня,
Серого Бесмер седлает коня.
Выехал он из ворот, а мать
Стала плакать и руки ломать.
Конь, подкован червонным златом,
Споткнулся вдруг на мосту покатом.
Споткнулся на золотом гвозде.
Ездок очутился в бурлящей воде.
Приплыл по теченью он в эльфов приют,
И гостья ночная ждала его тут.
«Добро пожаловать, Бесмер, в мой дом!
Я сладкий мед смешала с вином.
Ты, рыцарь Бесмер, красив и строен,
Скажи мне, где ты вскормлен и вспоен?»
«В Дании вскормлен я и вспоен.
Там и наряд мой рыцарский скроен.
Туда вернусь я к своей невесте —
Жить мне и умереть с ней вместе!»
Тайком служанке велит она:
«Ты в зубровый рог налей вина!
Но два зерна волшебной ржи
Ты прежде в зубровый рог положи!»
Прислужница, молча ступив на порог,
В горницу вносит блистающий рог.
Бесмер до дна осушил этот рог
И прошлого больше припомнить не мог.
«Ты, рыцарь Бесмер, красив и строен,
Скажи мне, где ты вскормлен и вспоен?»
«В обители эльфов я вскормлен и вспоен.
В обители эльфов наряд мой скроен.
А ты — невеста моя, и впредь
С тобою жить мне и умереть!»
Воспрянула эльфов королева:
Спал у ней Бесмер под боком слева.
О нем горевали все, без изъятья:
Отец и матушка, сестры и братья.
До гроба, не находя себе места,
Плакала и убивалась невеста.
(в переводе Потаповой Веры Аркадьевны)
— О, это было… Ты заставила меня плакать! — всхлипнув, тихо воскликнула Вивиан и торопливо смахнула со щеки слезу. Пение подруги и печальная история, которые она только что услышала, затронули струны ее девичьей души.
— Это была баллада “Бесмер в стране эльфов”, - тихо ответила ей Шарлотта. — Раньше в Дании верили в эльфов и считали их очень коварными существами.
— Какая печальная судьба у этого Бесмера — вздохнул Энтони, тоже глубоко задетый этой печальной балладой.
— После такой великой трагедии мое сердце требует услышать что-нибудь более веселое! Энтони, твой черед! — потребовала Вивиан.
И, подчиняясь приказу кузины, Энтони совсем неплохо сыграл и спел балладу “Зеленые рукава”:
Твоим зеленым рукавам
Я жизнь без ропота отдам.
Я ваш, пока душа жива,
Зеленые рукава!
За что, за что, моя любовь,
За что меня сгубила ты?