Беспощадная истина
Шрифт:
И все было нормально, пока я не сглупил. В один прекрасный день я не смог контролировать себя. Я раскрыл свои карты и стал заниматься этим, не таясь. А дальше случилось вот что. Оказалось, что охранник покинул свой пост и кружил поблизости. Он подкрался ко мне сзади и увидел, что происходило. Наверное, кто-то настучал на меня, потому что охранники никогда не покидали своего поста у окна. В результате меня исподтишка как следует огрели.
В это же время одна девушка из Атланты, навещавшая меня, опубликовала статью в журнале Star. Она утверждала, что я обрюхатил ее в тюрьме, и в подтверждение представила свою фотографию с большим животом. Слава богу, что это была подделка, большой живот был фальшивкой. Она специально соорудила его, чтобы продать эту историю дешевому журналу. Я вздохнул с облегчением, но на моих маленьких
Эрл был готов выйти из тюрьмы. До того как это случилось, он усадил меня напротив себя:
– Когда я выйду, я бы хотел, чтобы ты держался Уайно. Он здесь единственный нормальный парень. Будь осторожен со всеми остальными парнями, Майк. Ты – заключенный, а эти ребята – осужденные преступники. Они готовы заниматься своим грязным делом до самой смерти. Так что держись Уайно, уж он не втянет тебя в какое-нибудь дерьмо.
К этому времени я уже был знаком с Уайно, но мы с ним не были близки. Это произошло, когда он перебрался в мою камеру. Мы, на самом деле, стали настолько близки, что он до сегодняшнего дня работает со мной. Уайно практически «рулил» тюрьмой. Он оказался в тюрьме за торговлю кокаином. Но раньше он был ИТ-шником, поэтому он работал в Системе учета заключенных. Кроме того, он был старшим камеры, помощником тренера сборной баскетбольной команды и лидером исламской общины. Он был из Индианаполиса, а значит, в детстве ходил в школу с теми же охранниками. Не исключено, что кокаин он загонял им же.
Я должен был работать в секции восстановления. Думаю, что мне дали эту работу, чтобы я мог ходить в спортзал и тренироваться. Но большую часть времени я висел на телефоне. Я был реальным телефонным свином. Как только после завтрака завершалась поверка, я хватался за телефон. Телефон был в каждой камере, однако действовал принцип «первым пришел – первым обслужен» с журналом регистрации. Я регистрировал кого-нибудь, а затем обменивал вакансии на звонки на пару пачек сигарет.
Я всегда говорил, что мне надо обсудить то или иное, блин, или проконсультироваться со своими адвокатами, но большую часть времени я болтал со своими друзьями и девушками.
– Тайсон, ты опять висел на телефоне целый час, – возмущались другие заключенные.
– Это, б… дь, правовой вопрос, ясно? Иди, жалуйся надзирателю, – отвечал я.
Я относился к телефону так, словно это была пуповина, соединявшая меня с внешним миром. Это был важный урок, который я усвоил в тюрьме. Уайно объяснил мне, что иногда, если ты пытаешься сохранить связи с внешним миром, это может сделать твой срок в тюрьме только тяжелее. Я уяснил, что у тюремных ворот следует напоследок окинуть взглядом все свои автомобили, все свои деньги, боксерские перчатки, чемпионские пояса, своих женщин, свои украшения, сотовый телефон, все это говно, потому что до твоего возвращения этого больше не будет существовать. Но я был избалованным ребенком. Я не желал следовать этим правилам, потому что я думал, что мог изменить их, хотя они и были высечены в камне. Однако не получалось.
У меня были близкие друзья по вечеринкам, кто готов был говорить со мной в любое время, по всей стране. У одного из них была даже выделенная телефонная линия для меня. Он выбирался на вечеринки, я звонил ему на сотовый телефон, и он подключал к линии девушек.
Когда я не болтал по телефону, я читал в своей камере. Судья хотел, чтобы я получил аттестат зрелости, поэтому я начал учиться с Мухаммедом Сиддиком [178] , который стал моим духовником. У меня не было никакого желания заниматься математикой или каким-нибудь другим подобным дерьмом, поэтому я начал изучать китайский с преподавателем, которого привел Сиддик. Я смог достаточно хорошо изучить китайский, так что, когда несколько лет спустя я ездил в Китай, я мог поддерживать разговор.
178
Мухаммед Сиддик – в описываемый период был имамом в тюрьме, в которой Майк Тайсон отбывал срок.
Я был увлечен чтением. Ничто не помогает так коротать время, как чтение толстых книг. Мы с Уайно каждый вечер читали друг другу в своей камере. Один брал книгу, другой – энциклопедию или словарь, так что, когда мы натыкались на слово, которого не знали, мы могли посмотреть, что оно означает. Мы даже использовали эти слова в своей речи, так что мы их действительно усваивали.
Мне доставила настоящее наслаждение «История цивилизации» Уилла Дюранта. Я читал книги Мао, Че, Макиавелли. Я читал Толстого, Достоевского, Маркса, Шекспира, кто там еще. Я читал Хемингуэя, но он был слишком большим занудой. Мне больше нравилось читать бунтарские, революционные книги. Моей любимой книгой был роман «Граф Монте Кристо» Александра Дюма. Я отождествлял себя с главным героем Эдмоном Дантесом. Он тоже был оклеветан врагами и брошен в тюрьму. Но он не сидел там сложа руки и предаваясь размышлениям, он готовился к побегу и мести. Всякий раз, когда я чувствовал себя в тюрьме потерпевшим поражение, я читал что-нибудь из Дюма.
Прежде всего, я был обозлен на общество и считал себя мучеником. Я любил повторять, что, когда умирает тиран, его правление заканчивается, но когда умирает мученик, его царствование только начинается. Поэтому, когда я прочел Мао и Че, я еще больше настроился против системы органов государственной власти. Я так усердно изучал Мао, что сделал на своем теле татуировку его лица. А также Артура Эша [179] . Мне очень понравилась его автобиография, я понятия не имел о том, что он был таким крутым и талантливым.
179
Артур Роберт Эш (1943–1993) – первый теннисист негритянского происхождения, добившийся заметных успехов; был также политическим активистом, боровшимся за права чернокожего населения в ЮАР.
В тот чертовски долгий март я принял концепцию Мао. Я поставил себе целью любым возможным для меня способом воздействовать на систему. Для этого я выискивал самого слабого, самого молодого охранника либо охранника, который был под впечатлением от того, кто я такой.
Оказавшись с Уайно вместе в одной камере, мы стали неудержимы. Уайно держал в своей камере припасы, он вел натуральный обмен продовольственными товарами с другими заключенными по ставке два к одному. Если ты хотел пакетик чипсов, но у тебя не было денег для магазина, ты шел к Уайно. Он давал тебе этот пакетик, делал пометку, и ты был должен ему два пакетика.
Еще до того, как нас поселили в одной камере, я предложил ему:
– Брат, если тебе что-нибудь надо из того, что есть у меня, бери это. Возьми какой-нибудь бульон.
И он ответил:
– Майк, мне ничего не надо. Если ты что-нибудь дашь, я это просто продам и сделаю на этом деньги, вот и все.
Я дал ему кучу разного барахла, и к тому времени, как я переехал к нему, наши запасы товаров были так велики, что он должен был хранить их в камерах других заключенных.
Мы торговали обычными товарами продмага: печеньем, чипсами, сигаретами, – но я решил использовать в наших интересах свою славу. Меня только что навестила Майя Энджелоу [180] , и мы вместе сфотографировались. Однажды вечером я был голоден, а у одного парня были пончики, которые мне хотелось.
180
Майя Энджелоу, настоящее имя Маргарит Энн Джонсон (род. в 1928 г.) – американская писательница и поэтесса, обладательница множества наград и почетных докторских степеней.
– Эй, брат, у меня есть снимок королевы интеллекта нашего народа, Майи Энджелоу. Взгляни на него. Стоит, по крайней мере, пятьдесят баксов, – сказал я.
Этот парень был так тронут фотографией, что он плакал. Он частями отдавал по десять баксов, и таким образом смог выплатить 50 долларов. Я проворачивал такое дельце всякий раз, когда меня навещал кто-то из знаменитостей.
Некоторые фанатки, которые писали мне, присылали свои неприличные фотографии, и я продавал отдельно фотографии и письма. Иногда кто-то хотел фактуры для мастурбации, кто-то желал завязать отношения. Порой я продавал фотографии и письма в комплекте. С учетом изображения девушки я прикидывал, какому парню она могла бы подойти. Если у меня была фотография девушки, допустим, из лесной местности Среднего Запада, я шел к одному из деревенских парней и говорил: «Попробуй вот ее». Забавно, но некоторые из этих ребят стали списываться с этими женщинами и в конечном итоге женились на них.