Беспощадный любовник
Шрифт:
– Данте в роли здоровяка? – спрашивает он.
– Возможно.
Я не уверен, смогу ли я втянуть в это своего старшего брата. Он стал таким осторожным. Возможно, было бы лучше обрушить это на него в последнюю минуту, когда процесс запущен.
– Я полагаю, ты будешь взламывать замки, – говорит Мейсон.
– Конечно.
– Мы могли бы попросить Джонси отключить сигнализацию.
– Да, если он снова принимает лекарства.
– А что насчет водителя?
В этот момент в гостиную входит Камилла Ривьера. Она выглядит
– Нужно решить, – говорю я Мейсону.
Я перехватываю Камиллу у бочонков. Она только что налила себе стакан дерьмового пива и залпом выпивает его.
– Что с тобой произошло? – спрашиваю я.
– Не твое дело, – огрызается она.
Она допивает свое пиво и наливает еще, стакан наполовину заполнен пеной.
– Ты слишком торопишься, – говорю я, наблюдая, как она так же быстро допивает пиво.
– Мне не нужны твои комментарии, Неро, – говорит она, осушая второй стакан. – Ты, наверное, последний человек на планете, который должен меня ругать за то, что я слишком много пью.
Это был тот момент в разговоре, где я обычно говорил ей, чтобы она остыла. Но сегодня я этого не делаю. Я вижу яркие слезы, блестящие в уголках глаз Камиллы. За все годы, что я ее знаю, за все время, что я видел ее рассерженной, обеспокоенной или подавленной, я никогда не видел, чтобы она плакала. Ни разу.
С этим зрелищем что-то серьезно не так. Как увидеть льва с обритой гривой. Это заставляет меня чувствовать то, чего я никогда не хотел бы чувствовать – сочувствие.
– В чем дело? – спрашиваю я ее. – Что случилось?
– Какая тебе разница? – кричит Камилла. – Хватит притворяться, что ты добр ко мне! От этого становится только хуже.
Она привлекает внимание людей вокруг нас, но мне все равно.
Она пытается уйти от меня, но я хватаю ее за руку и снова дергаю назад. Я разворачиваю ее, прижимая к себе. В доме чертовски жарко, а тело Камиллы еще горячее. Моя кровь сильно кипит, и я чувствую, как гримасничаю, оскалив зубы:
– Скажи мне, что происходит!
Она смотрит на меня снизу вверх, ее большие темные глаза широко раскрыты и полны ярости.
– Отпусти меня, Неро!
– Нет, пока ты не скажешь мне, что случилось!
– Она сказала, отпустить ее, – вмешивается мужской голос.
Гребаный Джонни Вергер. Он прокладывает путь к нам, изображая из себя рыцаря в сияющих доспехах. У него угрюмое выражение лица, которое как бы говорит, что он снова рвется в бой. Я рад видеть, что его нос все еще выглядит опухшим, а под глазами проявились синяки.
– Как твое лицо, Джонни? – спрашиваю я его, не отпуская руки Камиллы.
– Лучше, чем будет у тебя, – рычит он.
Вокруг нас собирается толпа. С одной стороны я вижу Беллу и Беатрис, все еще одетые в свои бикини и ничего
Глаза Камиллы мечутся туда-сюда между Джонни и мной.
– Мне не нужна твоя помощь, – говорит она ему.
– Этому ублюдку нужно преподать урок, – говорит Джонни. – О том, чтобы держать свои руки при себе.
– Может, тебе стоит преподать этот урок своей девушке, – усмехаюсь я над ним. – Кажется, она кладет свои руки... и рот... куда захочет...
Джонни рычит и замахивается на меня обоими кулаками сразу.
Я отпускаю Камиллу, отталкивая ее в сторону, чтобы она не попала под перекрестный огонь. За то время, что требуется, чтобы оттолкнуть ее на ближайший диван, Джонни сильно бьет меня в левое ухо одним из своих мясистых кулаков. Я слышу хлопок, и перед моими глазами вспыхивают яркие огни.
Я падаю на спину, и Джонни пытается запрыгнуть на меня сверху, но я сильно пинаю его в живот, отбрасывая назад. Затем снова вскакиваю, даже не касаясь руками земли. Я бегу за ним, а он все еще пятится назад. Мне удалось дважды ударить его по лицу и один раз по телу.
Жажда крови обуревает меня. Я едва чувствую, как мои кулаки соприкасаются с его плотью, хотя вижу каждый удар. Мне хочется бить его все сильнее и сильнее. Я хочу превратить его в кашу.
Джонни замахивается на меня в ответ. Я уклоняюсь от первого удара. Второй удар пришелся мне в челюсть. Боль шокирующая, ослепляющая.
Мне это чертовски нравится. Это единственное, что кажется реальным. Единственное, что кажется настоящим. Я ненавижу этого говнюка, а он ненавидит меня. Мы хотим разорвать друг друга на части.
Удары по нему доказывают, что я лучше него – умнее, быстрее, сильнее.
Я убивал людей, когда это было необходимо. Это работа, и я не получал от этого удовольствия
Драка – это совсем другое. Это чистое удовольствие. И я чертовски хорош в этом. Один на один я почти никогда не проигрываю.
Джонни – большой чувак. Достойный противник. Когда он снова бьет меня прямо в грудь, я почти уважаю его.
Я все равно собираюсь разнести его.
Я слежу за следующим ударом, затем ныряю под него и снова пинаю его в грудь, отчего он врезается спиной в фарфоровый шкаф бабушки Леви. Стеклянные двери разлетаются вдребезги, осколки посуды сыплются на плечи Джонни.
В этот момент самоанец наносит мне удар, который ощущается как удар бревном красного дерева по голове. Я не предвидел, что это произойдет, и не было никакого способа подготовиться к этому. Удар вышибает мой мозг наполовину из головы, так что я даже не чувствую, как падаю на землю. В одну секунду я стою, а в следующую мое лицо вдавливается в грязный ковер.
Я слышу крик – возможно, Камиллы. Самоанец наносит мне пару ударов по телу, которые перестраивают некоторые органы. Было бы очень больно, если бы я все еще был в полном сознании.