Беспощадный любовник
Шрифт:
Когда мы возвращаемся наверх, я говорю Белле:
– Похоже, ты довольно хорошо знаешь Майкла.
– Он всегда охраняет лифт, – говорит Белла. – Немного туповатый, но достаточно милый.
Это значит, что, в конце концов, он позволяет ей делать то, что она хочет.
Двери открываются, и я протягиваю руку Майклу.
– Спасибо, что позволил нам совершить экскурсию, – говорю я, пожимая его мясистую лапу.
Тем временем я кладу свой приемник прямо на его рацию. Это черный металл, размером примерно с шуруп. Если он не посмотрит
Он будет беззвучно передавать изображения со скрытой камеры из этого здания прямо на мой домашний ноутбук.
– Приходи еще, – вежливо говорит Майкл.
Так и сделаю.
15. Камилла
Когда я прихожу домой, я стучу в дверь Вика.
– Заходи! – кричит он.
Толкаю дверь, открывая ее. Его спальня крошечная. У него только маленькое окошко на одной стене, расположенное высоко, как в тюремной камере. Однако ему, похоже, все равно – он оклеил стены плакатами со всеми своими любимыми музыкантами, и в помещении все так же завалено и грязно, как в комнате любого подростка.
У него есть стол, втиснутый рядом с кроватью. Сейчас он работает за ним, склонившись над ноутбуком, который я купила ему пару лет назад.
Он слишком быстро садится, когда я вхожу в комнату.
Я автоматически бросаю взгляд на экран, чтобы проверить, делает ли он свою курсовую работу.
Вместо этого я вижу какую-то музыкальную программу. Это выглядит как набор бегунков и волнистых графиков.
– Что это? – спрашиваю я его.
– Ну... – Вик выглядит виноватым.
– Давай. Выкладывай.
– Это вещь для создания битов, – признается он.
– Каких битов?
– Ну, ты знаешь. Минусовки к песням.
Я, правда, не знаю, но мне интересно. Подхожу ближе и сажусь на край его кровати.
– Давай послушаем, – говорю я.
– Хорошо… – нервно говорит Вик.
Он наводит курсор на нужное место на экране и нажимает Enter.
Бит звучит из его дребезжащих колонок. Я мало что знаю об этой музыке, но я слышу, что она бодрая и запоминающаяся, с фанковым звучанием 70-х.
– Это ты сделал? – спрашиваю я Вика.
– Ага, – говорит он, застенчиво улыбаясь. – Послушай вот это.
Он включает другой трек. На этот раз бит немного мрачноватый, с инструментальным сопровождением, которое звучит так, как будто оно из фильма о кунг-фу.
– Вик, это действительно круто! – говорю я ему.
– Спасибо.
– Что ты с ними делаешь?
– Ну… Я разместил парочку в сети. И продал их, на самом деле.
– О, да? Сколько тебе платят за такой бит?
– Ну, сначала
– Серьезно?
– Ага.
Я впечатлена. Мой предприимчивый младший брат нашел способ заработать деньги, который звучит вполне законно.
– Хотел бы я, чтобы у меня был микшерный пульт получше, – говорит он. – Если я продам еще несколько, я, вероятно, смогу купить новый. Но я знаю, что мне нужно накопить и на колледж, – поспешно добавляет он.
– Накопи на оба, – говорю я ему. – Половина на колледж, половина на оборудование, которое тебе нужно.
– Хорошо, – усмехается Вик. – Достаточно справедливо.
Я действительно горжусь им. Я всегда знала, что мой младший брат был гениален. Ему просто нужно было направить свое внимание в нужное русло. К вещам, которые помогут ему в жизни, а не доставят неприятности.
Я смотрю на его худое красивое лицо, на котором выделяются темные глаза и девичьи ресницы. По правде говоря, он не совсем похож на мою мать. Она была чистой пуэрториканкой. У Вика кожа более светлая. Возможно, его отец был белым чуваком.
Я вглядываюсь в его черты, пытаясь найти в его лице признаки Реймонда Пейджа. Могла ли моя мама знать такого человека? Встречалась ли она с ним или спала?
Экзотику посещали самые разные мужчины. Это был один из самых модных стриптиз-клубов в городе. Люди говорили, что моя мать также работала эскортницей. Мне не хочется в это верить. Но вполне возможно, что она встретила Рэймонда и случайно забеременела.
Это не та информация, которую Пейдж хотел бы, чтобы кто-то еще знал. В то время он был женат на матери Беллы. И даже если она не против его хождений налево, сомневаюсь, что это распространяется на незащищенный секс со стриптизершами.
Боже, меня тошнит от одной мысли об этом.
– Что? – говорит Вик. – На что ты смотришь?
– На эти ресницы, – говорю я ему.
Он смеется.
– Они вроде как крутые.
– Вик, – нерешительно говорю я. – Мама когда-нибудь рассказывала тебе что-нибудь о твоем отце?
– Нет, – говорит он, хмурясь, – я же говорил тебе, что нет.
– Ты не помнишь, какие-нибудь парни приходили к ней домой? Кто-нибудь, с кем она встречалась, когда ты был маленьким?
– Я вообще ничего о ней не помню. –он хмурится
– А как насчет высокого лысого мужчины?
– Зачем ты спрашиваешь меня обо всем этом? – сердито говорит Вик. – Мне все равно, кто мой настоящий отец. Аксель – мой отец.
– Я знаю, конечно, так и есть, – пытаюсь я успокоить его. – Просто… может у твоего настоящего отца есть деньги. Может быть, он задолжал тебе алименты.
– Я больше не ребенок, – говорит Вик. – Теперь уже слишком поздно.
Строго говоря, я не думаю, что это правда. Ему все еще семнадцать. Рэймонд Пейдж – богатый человек. Возможно, я смогу получить что-то для Виктора, чтобы помочь оплатить колледж.