Бессердечный принц. Раскол
Шрифт:
***
Вакула сбежал, как только мы добрались до ворот бастиона. Один из охранников с недовольством покосился на черта, отчего тот еще шустрее засеменил копытами по снегу в сторону неприметного здания. Мне оставалось беспомощно смотреть ему в спину и ждать, пока закончится унизительная процедура проверки.
Стало не по себе, я нащупала холодный металл под тонким слоем ткани. Браслет сработал как надо, никаких аномалий у меня не выявили. Когда охранник поднес черную коробочку к указательному пальцу, внезапная тяжесть оттянула руку, и мышцы задеревенели.
Один укол, крохотный укус насекомого. Совсем не больно. Хотя в первый раз мне казалось, как будто из меня высосали литра два. Потом несколько дней кружилась голова.
«Практически все магометры инвазивны. Достаточно капли, чтобы прибор оценил уровень хаоса в твоем организме», — сказал Алексей, когда я впервые прошла процедуру «отбора». Тогда я испугалась Боткина, который появился в дверях его кабинета.
А теперь? Иглы меня не страшили, зато последствия в случае обнаружения — очень даже.
Датчики промолчали, когда капля крови из проколотого пальца упала на тестер. Ни желтый, ни красный уровень — я внимательно следила за приборчиком, похожего на те, что измерял количество сахара в крови.
Всего-то крохотная коробочка, а сколько бы принесла проблем?
— Проходите, княгиня! — зычно отозвался охранник и отошел в сторону, как бы приглашая меня войти.
Внутри Трубецкой бастион ничем не отличался от десятка зданий крепости: все тот же ржаво-коричневый кирпич, напоминавший засохшую кровь, и решетки на окнах. Много решеток. Ты еще не дошел до тюрьмы, а уже оказался в ее стенах.
— Княгиня!
Первым мне навстречу поспешил перевертыш. Еще не до конца оформившиеся хищные черты обладали юношеской мягкостью, которую перечеркивала безликая форма стражника и запуганный взгляд. За спиной маячил, судя по отъевшемуся виду, заведующий тюрьмой. Подгоняя криками остальных охранников, он нервно оглянулся на меня, стащил фуражку и поклонился.
— Княгиня, нам доложили о вашем приезде.
Вот как. Или оперативно работали мальчишки у ворот, или сюда дозвонился Алексей.
— Вы знаете цель моего визита, — я не спрашивала, скорее, утверждала.
Переглянувшись с перевертышем, заведующий, представившись Иваном Романовичем Комаровым, пробормотал:
— Его превосходительство, командир специального корпуса жандармов, сейчас внутри. Он занимается допросом обвиняемой, но сообщил, что вы пожелали ее увидеть с разрешения его императорского высочества.
Ага, Владик доложился, как только получил по шапке сверху.
— Где сейчас Владислав Владимирович? — уточнила я и перевела взгляд на перевертыша.
Парнишка встал по стойке смирно, затем громко отчитался:
— Его превосходительство на втором уровне!
Я покачнулась, мысли побежали вперед. Второй уровень — это стандартная камера для допросов заключенных. Никаких пыток, физического насилия. Все разговоры записывались, общение между арестованным и следователем велось в соответствии с законами о правах осужденных.
В идеале. На деле же жандармы
— Рябов! — зашипел на мальца Иван Романович. — Ты сегодня больно разговорчив!
— Виноват, ваше благородие, — опустил русую голову Рябов.
— Проводите меня туда, — я кивнула на здание тюрьмы. Дожидаться, пока мужчины разберутся друг с другом, я не собиралась.
— Но, ваше сиятельство…
Чужой страх нитями опутал мои пальцы, я спешно подхватила их, точно шерсть и несколько раз обернула вокруг. После нападения слабость и боль отдавались в теле, однако крохотной искры хватило, чтобы перенаправить потоки эмоций. Так паника сменилась покоем, а ужас перед вышестоящим руководством — равнодушием. Конечно, я действовала аккуратно, всего лишь немного сплела из разбросанных клочков вполне читаемый рисунок.
На лице Ивана Романовича расцвела улыбка, плечи расслабились. Он добродушно хлопнул удивленного Рябова по спине и сказал:
— Отведи княгиню, хлопец.
— Ваше благородие, — изумился Рябов.
— Живее, не заставляй барыню ждать! — стоило мне отпустить нити, как причудливое плетение расплелось и раздражение вернулось к Ивану Романовичу.
— Идемте, — по-прежнему косясь на своего командира, Рябов пошел вперед.
Рисково, очень рисково. Меня буквально шатало, перед глазами поплыли серые круги. Браслет нагрелся, как бы в отместку за безалаберное отношение к собственной безопасности. Будь здесь Алексей, меня бы наверняка наказали. Лишили бы средств к существованию, отобрали завод или что-то из имущества.
Нельзя перечить цесаревичу и пренебрегать его приказами. Уж сколько было случаев, когда я по дурости показывала своеволие. Однажды я взбрыкнула после очередного приема, за что сразу же поплатилась. Всего-то нашла фотографию юной и прекрасной принцессы Вильгельмины из Австро-Венгрии.
***
Подобные снимки пачками присылали консулы иностранных государств в надежде, что наследник российского престола наконец остепенится. Желательно с той, которая принесет в страну «правильную» повестку запада. Но почему-то именно Вильгельмина и ее робкая улыбка вызвали раздражение: то ли девичьим румянцем, которого я давно лишилась, то ли пронзительным синим взором. Или во всем виновата дурацкая шутка Алексея про полные губы и свежесть девичьего тела.
Он стоял близко, я ощущала знакомый аромат древесины, влажной травы и хвои. Всего пара сантиметров между нами, а чудилось, будто мы на разных берегах Невы.
— Женишься на австрийской принцессе, я уйду, — по коже пробежали мурашки, когда холодные пальцы несильно сжали горло.
Взгляд Алексея обжигал, я будто провалилась под лед. Страшно, лёгкие наполнялись водой, и дышать с каждым разом становилось все труднее. Он опустил ресницы, затем чуть-чуть склонил голову набок. На плечи давила толща воды, тяжёлые одежды тянули на самое дно.