Бессмертие мистера Голдмена
Шрифт:
– Стоп… что?
– Мистер Голдмен. В вас скрыт ключ к порабощению человечества… это снова звучит слишком банально и громко, но это так.
Иззи помолчал.
– Ты порядочная сволочь, Боб.
– Не я… это корпорация…
– Это тебя не оправдывает. Ты замешан в этом ничуть не меньше их.
– Вы не понимаете…
– Ох нет… Боб… я все прекрасно понял…
– Боюсь, что нет, мистер Голдмен. Я не имел ни малейшего понятия об их истинных намерениях. Когда я подписывался на эту работу, я думал, что буду работать с адаптацией биоинженерного клона в социум, и ничего больше. Мне
– Ну, а когда узнал, Боб… когда ты узнал обо всем, почему не отошел от дел?
– Я не мог…
Голдмен вскочил с кровати, а Льюис все так же сидел на ее краю.
– Чушь собачья! Не захотел - в это я бы больше поверил!
– Да… да, вы правы… но я осознал свою ошибку… я…
– Заткнись, Боб… Почему? Почему я должен тебе верить?
Льюис поднялся.
– Вы не должны, мистер Голдмен. Я просто хочу дать вам выбор.
– Не слишком ли много ты берешь на себя, Боб?
– Вы правы… я слишком сильно увяз в этом, но я хочу вам помочь. Я хочу дать вам шанс самому узнать себя. Узнать свое прошлое.
Иззи задумался.
– Мистер Голдмен. Я раскрыл перед вами все карты, которые только мог раскрыть в этих стенах. Система безопасности отключена, а завтра, когда руководство будет просматривать видеозаписи этой ночи, они будут видеть, как вы спите, и об этом разговоре не узнает ни одна живая душа. Какое бы решение вы не приняли - все останется в тайне. Сейчас перед вами стоит выбор: либо остаться, и завтра будет все точно так, как я вам описал, либо довериться мне, и тогда у вас появится то, чего никогда не было.
– А если я не хочу этого, Боб?
– Не хотите?
– Да. Если я не хочу ничего этого? Если я хочу, чтобы это все закончилось, пусть смертью. Какое мне, собственно, дело, до всего человечества, как ты говоришь? Благодаря таким людям, как они, я сижу здесь, Боб. Почему я должен чем-то жертвовать ради людей, которых я не знаю.
– Да, я понимаю вас.
– Понимаешь?
– Да, понимаю. Простите меня, я был неправ. Вы действительно никому и ничего не обязаны. Но, позвольте мне просто открыть вам всю правду. Позвольте мне спасти только вас, а дальше, вы сами сможете решать, что делать.
– Откуда столько уверенности в голосе, Боб? Откуда ты все это знаешь?
– Дело в том, мистер Голдмен, что…
Он замолчал.
– Говори…
– Вы сами сказали мне об этом.
– Что?
– Я не хочу вас разочаровывать, но в этих стенах даже смерть не будет вашим концом.
– О чем ты вообще?
– Нет, так я не смогу вам этого объяснить. Вы все должны увидеть сами. Только так, и никак иначе. Только так вы сможете мне поверить.
Иззи Голдмен не двигался. Он как будто превратился в один большой кусок черного мрамора, выросшего в ночной темноте. Он молча обдумывал все, что сказал ему Льюис, а тот терпеливо ждал и не смел его торопить. Роберт прекрасно понимал, сколько всего сейчас свалилось на Иззи, и знал, что ему потребуется время, чтобы принять правду. Правду, к которой
– Что мне надо делать?
– Хорошо… мистер Голдмен… я рад, что вы…
– Боб, - тот замолчал и посмотрел на Иззи.
– Хватит. Не думай, что это конец разговора. Я буду делать то, что ты скажешь, но только потому, что мне нужны ответы. Как только я их получу…
– Вы сможете поступить так, как посчитаете нужным, и никто вас не остановит.
– Ты обещаешь это?
Роберт положил руку ему на плечо.
– Я обещаю, Иззи.
– Хорошо. Так что мне надо делать?
По полу, выложенному белой плиткой, стелился звук шагов. Командир маленького отряда шел впереди, и хотя внешне он мало чем отличался от двух других бойцов, по его поведению можно было понять, что именно он главный, и кнут власти принадлежит этому человеку без малейшего остатка. Он шел гордо и неумолимо, а в двух шагах позади него шли его подчиненные. Все они, как один, одетые в черную униформу бойцов спецназначения: пошитая на заказ для каждого члена отряда, она сидела идеально и была максимально практичной.
Сегодня, в этот день, когда его по видеосвязи вызвал Артур Браун, командир отряда не посчитал нужным усиливать свою униформу бронепластинами, и все же, руководитель проекта «Гретта» настоял на этом. Он не стал объяснять, для чего эти меры, но его тон был неоспоримым.
– Готовность тридцать минут, - объявил он.
– Майор Гилмор, сэр, - окликнул его один из бойцов и подошел ближе.
– Да, Уотсон.
– На брифинге вы сказали, что в «Греттенсхейме» нас будет четверо.
Говард Гилмор обернулся к нему.
– Все верно.
– Кто четвертый?
– Лейтенант третьего ранга Дилан Остин, пятая группа особого реагирования.
– Никогда не слышал о нем прежде.
– Мало, кто вообще слышал о нем, Уотсон. Ребята из пятого не любят слишком много трепаться о себе.
Они продвигались по белым коридорам, которые, искажаясь, отражались в черных зеркальных касках, закрывающих их лица.
– Неужели заключенный 92 8281 настолько опасен?
– Насколько мне известно - да, Уотсон. С ним шутки плохи, - трое бойцов пересекли восточное крыло.
– Перед тем, как взяться за это дело, мне были предоставлены видеофайлы по этому парню, или «образцу», как называют его местные умники. Он настоящий псих. До смерти забил одного ученого металлической ножкой от стула.
– Все настолько плохо?
– Только не для нас, Уотсон. Ведь мы и не к такому готовы, верно?
– Да, сэр, - выпрямился он.
– Разумеется.
– Вот и хорошо, - Гилмор активировал планшет и сверился со схемой «Греттенсхейма».
Ученые называли это заведение «комплексом», но для майора это было именно тюрьмой, и не важно, что она давно использовалась для проведения научных экспериментов. Говард Гилмор относился к этому со всей ответственностью. Для него не было важно, что сегодня им придется конвоировать только одного заключенного. Каждое задание было для него равносильно важным и опасным, ведь, именно за этим и обращались к его отряду - миссии повышенной опасности