Бессмертие оптом и в розницу
Шрифт:
Третий по счету послеобеденный звонок вселил в приунывшего было пресс-секретаря некоторую надежду.
Попросив к телефону Филимонова Бориса Яковлевича, Виталий услышал бодрое:
— Я вас слушаю!
Филимонов значился как доктор наук, международный эксперт и прочее и прочее — список должностей и званий занимал целых две строчки.
— Борис Яковлевич, здравствуйте! Меня зовут Виталий, и я вас беспокою вот по какому вопросу…
Сначала Филимонов пытался было отказаться, ссылаясь на очень большую занятость и грядущий отпуск,
Через несколько минут они договорились о следующем — в девятнадцать ноль-ноль они встречаются в одном из антикварных магазинов на Арбате, где у Бориса Яковлевича уже назначена экспертиза. Там Виталий передает ему фотографии книги «или того, что у вас там есть». На следующий день они созваниваются, и Филимонов говорит, берется ли он за работу.
— Предупреждаю, — строго сказал Борис Яковлевич, — мои услуги недешевы. Но за предварительный просмотр денег брать не буду. Вы меня заинтересовали.
На том и расстались.
Сфотографировать книгу Виталию труда не составило. Расположив ее так, чтобы правильно падал свет, он своей роскошной цифровой камерой сделал длинную серию снимков — и общих видов, и отдельных страниц. Затем распечатал фотографии на цветном принтере и аккуратно сложил их в конверт, написав на нем, как они договорились с Борисом Яковлевичем, свое имя и номер телефона.
До встречи оставалось еще более трех часов, и Виталий решил заняться и другими делами. Времени хватило только на телефонные переговоры и новые договоренности, в турагентство он уже не успевал. «Ладно, завтра с утра туда поеду. А сегодня хорошо бы с книгой закончить. Хотя бы наполовину», — вздохнул он, выходя из дома.
На Арбате, как всегда, было шумно, многолюдно и весело. Молодежь в большом количестве перетекала из конца в конец улицы, создавая ощущение радости жизни. Среди гуляющих и отдыхающих встречалось много иностранцев.
Войдя в нужный магазин, Виталий поинтересовался у мужчины за прилавком, где ему найти Филимонова. «Мы договорились о встрече», — пояснил он.
Мужчина позвал какую-то девушку, которая повела Виталия по длинному и узкому коридору внутрь помещения. Коридор заканчивался массивной дверью, из-за которой раздавались мужские голоса.
— Проходите, пожалуйста, — пригласила девушка.
Виталий вошел в довольно большую, ярко освещенную комнату, заставленную высокими стеклянными шкафами. Посередине был расположен длинный стол, обитый зеленым сукном, вокруг стояло несколько кресел. Трое мужчин одновременно повернулись к вошедшему.
— Здравствуйте, я Логунов Виталий. Мы договаривались о встрече с Борисом Яковлевичем…
— Да, да, да, — поднялся из кресла высокий худощавый и еще не старый мужчина. — Борис Яковлевич — это я. — Он протянул Виталию руку.
— Проходите,
Виталий осторожно сел в неудобное глубокое кресло, расположив на коленях конверт с фотографиями.
— Извините, ровно через десять минут я буду к вашим услугам, — сказал Борис Яковлевич.
И мужчины снова принялись что-то бурно обсуждать. Речь шла, как понял Виталий, о какой-то картине, которую им дали для установления подлинного имени автора — владелец хотел получить экспертное заключение.
Действительно, через десять минут обсуждение прервали, и двое собеседников вышли из комнаты, правда не прощаясь.
— Итак, что у нас? — бодро поинтересовался Борис Яковлевич, пересаживаясь в ближайшее к Виталию кресло. — Предупреждаю: у меня сейчас свободных минут двадцать.
Виталий заторопился:
— Вот, я все сделал, как вы просили. Посмотрите, пожалуйста, — может, это вообще какая-то чепуха или чья-то мистификация. А может быть, какой-нибудь тибетский трактат, так один букинист предположил…
— Ах, букинист, — саркастически усмехнулся Филимонов. — Что ж, и среди букинистов попадаются большие оригиналы. Давайте фотографии.
Раскрыв конверт, Борис Яковлевич вынул оттуда снимки и разложил их на столе. Внимательно посмотрел. Снял очки, вынул из кармана пиджака какие-то другие очки и надел их. Он смотрел на снимки очень долго и очень внимательно. Затем повернулся к Виталию, с надеждой следившему за экспертом, и, пристально посмотрев на него, спросил:
— Скажите, откуда сие у вас? Это не праздное любопытство, поверьте.
— Единственное, что могу вам сказать, — эту рукопись подарили одному человеку, с которым я вместе работаю. Он сейчас в длительной командировке и просил меня выяснить, насколько ценна эта книга. В случае, конечно, если она подлинная.
— Понимаете, — задумчиво произнес Филимонов. — Я, к сожалению, тоже не могу объяснить вам всех нюансов, но… В общем, я не могу определить, что это за книга, хотя и сталкивался с чем-то подобным.
— Как же мне быть? Вы ничем не поможете? — растерялся Виталий.
— Знаете, давайте договоримся так. Вы оставите мне фотографии. Я подумаю, чем можно вам помочь. Хочу предупредить, что могут быть некоторые неожиданности.
— Какие? — уточнил Виталий.
— Нет-нет, не беспокойтесь. В общем… Давайте я вам еще позвоню. Вы до которого часа не спите?
— Звоните в любое время, ради бога, — обрадованный, что есть хоть маленькая надежда, сказал Логунов.
Затем они распрощались, и эксперт проводил его до выхода.
Теперь Виталию оставалось только ждать.
Борис Яковлевич Филимонов, авторитетный эксперт, большой знаток своего дела и человек исключительно порядочный, возвращался к себе домой. Он шел пешком, благо жил в одном из арбатских переулков, в квартире, принадлежавшей когда-то известному советскому писателю.