Бессмертный полк. Истории и рассказы
Шрифт:
Рабочие войны… Их путь, может, не был столь опасен, как судьба летчиков. Но снаряды доставали не только в воздухе. На аэродроме под Тамбовом Хоботов получил свое первое ранение. Не тяжелое, но поправка требовала времени. До окончательного выздоровления работал на авиационном заводе неподалеку от Саратова. Оттуда по чьей-то воле был направлен в академию им. Жуковского в Москву, хотя был всего лишь старшиной. Неизвестно, как бы сложилась дальнейшая служба, не окажись в их общежитии «покупатель» – командир одной из летных частей, базирующихся под Москвой. Так в начале 1943 года отец оказался в полку, с которым ему предстояло пройти до конца войны. Сначала в прежнем качестве – механика по вооружению, затем – воздушного стрелка на штурмовиках Ил-2 и Ил-10.
Петр Петрович Хоботов
«Это люди взрослые осторожны и умеют думать наперед, – рассказывал мне отец, – а мы-то ведь на фронте, считай, пацаны были. Конечно, летать хотелось, романтика!.. А тут, неожиданно для всех, от несчастного случая погиб стрелок одного из самолетов. Ну я, недолго размышляя, и подал заявление: мол, прошу зачислить… Мой непосредственный командир пытался было отговорить, отсоветовать, но куда там!»
Отец никогда не жалел принятом решении. Это сегодня страшно вспоминать годы войны. А там бояться было нельзя. Восприятие жизни было иным, к опасности относились как к реальности, естественной закономерности, что ли. Он ведь пятерых летчиков пережил… И все потому, что Илы устроены так, что малейшего повреждения кабины летчика достаточно, чтобы ее заклинило. А у стрелков она, к счастью, открывалась почти автоматически.
«Раз еще над вражеской территорией нас подбили, – вспоминал как-то отец. – Разумом успел оценить ситуацию – лучше разбиться, чем к фашистам, секунды какие-то, подсознание, что ли, сработало, заставило жить – очнулся уже с парашютом. Вижу, их истребитель заходит сбоку. Дернул стропы – и камнем в землю. Лежу, не шелохнусь. Видимо, решили, что всё, мертвый. Улетели. А я 22 дня до своих добирался. Дело было вблизи Карпат, кругом бандеровцы. Даже на своей уже территории в деревни заглядывал осторожно, спал же по-прежнему в лесу, так надежнее».
А однажды нежданно-негаданно отец получил месячный отпуск от войны, это тоже на Украине было. Петр Хоботов вместе с однополчанами ждал задания. О его цели им неизвестно было до последней минуты. Понимали лишь, что задание будет нелегким, приказали никуда не отлучаться. Оказывается, предстояло абсолютно неожиданно для немцев разбомбить отлично засекреченный аэродром под Станиславом (город неподалеку от Львова). «Бой был жуткий, – говорил потом отец. – Мы бомбили и стреляли с воздуха, а они – из орудий с земли. Над городом зависло темное облако от дыма, горели ангары. Мой командир ас был, в этом облаке и скрывался. Нас вызывают, а мы молчим, стоит раскрыть себя – фашистские истребители тут как тут. Выполнили задание, вырвались из пекла, все вроде хорошо шло. И откуда ни возьмись вынырнул истребитель, дал очередь… Короче, задело нас. Но командир сумел дотянуть до линии фронта и даже посадил самолет на горушку поблизости хутора Березы. Он отправился в часть, а я почти месяц караулил нашу машину…»
На счету Петра Петровича Хоботова – 196 боевых вылетов на Ил-2 и 7 – на Ил-10. Его фронтовая служба отмечена 4 орденами и 14 медалями. Среди них ордена Боевого Красного Знамени, Красной Звезды, два Отечественной войны, медали «За отвагу», «За освобождение Праги», «За победу над Германией», чехословацкая медаль «За храбрость» и другие. Боевые награды навсегда сохранят для внуков и правнуков память не только о доблести их деда, но и об истории страны…
Война для отца закончилась 12 мая в Восточной Германии. А потом, до весны 1947-го, до марта, чтобы солдаты успели к посевной, воевали они с бандеровцами в Западной Украине.
Вернулся в Ленинград, вместо дома – пустырь. Первую ночь провел на Витебском вокзале. Потом, до женитьбы, у друга жил. На Псковщину съездил – еще страшнее: если б не знал, не поверил, что когда-то там деревни были да хутора. Чертополох, иван-чай и лишь кое-где остатки фундаментов…
По словам отца, только «Электросила» и ждала его, и он не раз мысленно и вслух говорил «спасибо» заводу – за то что помог, поддержал в трудную минуту. Пришел в свой цех – и началась мирная жизнь…
Что меня еще поразило в биографии отца? Вернувшись с войны, Петр Петрович Хоботов решил, несмотря на возраст, пойти учиться в заводской техникум. Но слишком огромен был разрыв между оконченной некогда семилеткой и предстоящими экзаменами… Поэтому, одновременно с подготовительными курсами, он окончил седьмой класс вечерней школы!
Токарь-револьверщик, настройщик станков, сменный мастер, старший диспетчер, старший мастер, контрольный мастер – нелегко было людям его поколения, травмированного войной, подниматься по служебной лестнице, они могли рассчитывать только на свои силы.
Когда я иногда спрашивала отца, о чем он мечтает, он всегда говорил одно и то же: «Пройтись бы по тем местам, где воевал…» И сетовал, что из однополчан их осталось только двое. А ведь в 1943 году в полк пришли 250 ребят!
< image l:href="#"/>Петр Петрович Хоботов
Его рассказы, как, впрочем, и большинство воспоминаний ветеранов о войне, эпизодичны. Но главное прослеживалось четко: «до войны» – светлое и радостное, наполненное мечтами о будущем время и «после» – отмеченное горечью тяжелых, невозвратимых потерь возвращение к жизни.
…Но им, по крайней мере, было что вспомнить.
Ольга Петровна Фадеева, дочь
Парень из нашего города
Винников Павел Иванович (1926–1986)
Хочу рассказать про своего отца Винникова Павла Ивановича.
Отец никогда не считал себя героем войны. Говорил: «Воевала вся страна, я делал то, что делали все». Про войну рассказывал мало, в основном смешные случаи из фронтового быта. Очень любил смотреть фильмы про войну, снятые в конце 40-х, в 50-е и 60-е годы, считал, что они наиболее реалистично рассказывают о событиях той войны.
В июне 41-го моему отцу было 15 лет. Он только что окончил школу ФЗО и пошел работать токарем на завод «Эмальпосуда». О начале войны отец узнал в кинотеатре – смотрели компанией фильм «Парень из нашего города». Сеанс прервали на середине, зажегся свет, вышла директор кинотеатра и сказала: «Товарищи! Только что по радио сообщили, что началась вой на!» Первая реакция и крики были: «Шапками закидаем!!!»
Во время первой оккупации Ростова-на-Дону отец сбежал из города, чуть не погибнув: попал под обстрел немецких автоматчиков. Дойдя до первой воинской части, назвал фамилию и попросил, чтобы его отвели к командиру полка. Ну а, так как дед был военным, его знали многие офицеры, отцу было доверено возить донесения через Ростов на Каменку. Экипировка была немецкая, лошадь – монголка. Зимой ночи длинные, поэтому успевал съездить в оба конца. После освобождения Ростова пришел домой за вещами и сообщил матери, что уходит на фронт. Бабушка, будучи женой военного и довольно крутого нрава, «отходила» скалкой и сказала: «Молоко на губах не обсохло, вояка!» Пришлось отцу идти токарем на завод «Ростсельмаш». В декабре 1941 года его и еще несколько пацанов отправили на строительство оборонительных сооружений вокруг Ростова-на-Дону. Там они работали до Нового года.