Бессонница
Шрифт:
Все смеялись так:
– Вот несчастье!
И Маруся тоже смеется.
– Иди домой, - ей говорят.
Она пошла - и прямо в коровью лепешку встала.
– Куда ты!
– ей говорят.
– В навоз вступила!
А ее прямо не остановишь: смеется - и все!
Допоздна потом смешила.
И знает, что домой надо, а так и не пошла. Вот ведь!
– Маруся!
– Ваня ее позвал.
– Иди-ка, маме помоги. Никак не умрет. Князек сняли, завтра будем крест делать.
Это уже день был.
Маруся пошла.
Домой пришли, Оля спрашивает:
– Кого привел?
Ваня говорит:
– Марусю.
– Какую?
– Оля говорит, - Нет, я уже думала. Она всю зиму проболела, забоится.
– Не забоится.
– Я не забоюсь, - Маруся говорит, - Я по лесу одна ходила. Правда! села.
Ваня ей сказал:
– Не крестись, ладно?
Маруся машет: ладно! Самой смешно, А нельзя смеяться!
Оля говорит:
– Дурочка! Я пугать буду, нельзя смеяться!
– и сама тоже смеется. Ваня, уведи ее: такая ведьма!
Маруся говорит:
– Я больше не буду.
Оля на кровати села, дышит тяжело.
Ваня в сени вышел.
Оля говорит:
– Куда ходила?
– За землей.
А мать медведем обернулась.
Маруся выдержала.
– Маруся хорошая, - Ваня говорит из сеней.
Оля опять человеком стала, дышит тяжело:
– Трудно оборачиваться, - говорит.
– Дай попить.
Маруся воды дает, а у Оли рука - змеей стала.
Маруся испугалась, воду выронила, убежала.
– Сука, - Ваня говорит.
– Говно.
А Оля опять помощи просит, кричит, кукарекает.
Ваня говорит на Марусю:
– Кобыла костлявая, совсем мать не жалеет, - и Олю гладит ласково.
– Я здесь, Оленька, родная моя. Больно?
Нравится ему, что Оля слабая стала.
Взял ее.
Оля ему говорит:
– Нравится?
– Я без тебя умру, Оля.
– Когда-нибудь умрешь, - Оля говорит и усмехается.
Ваня обиделся, толкнул ее:
– Скотина ты. Тебе все - в прорву.
Опять ушел.
А Маруся из дома выскочила и за рот держится: змея-то за губу задела, тошнит!
– На, заешь, - ей кто-то говорит и рябины дает.
Маруся посмотрела: а это Наташа стоит. Маруся рябины поела.
Наташа говорит:
– Стала ведьмой?
Маруся молчит.
– А как тебя мама пугала?
– А тебе что?
Наташа смеется:
– А я тебе от вашей рябины дала, теперь заблудишься! Ведьмачки, дуры!
Маруся рябину выплюнула, пошла и правда заблудилась: от ведьмы поешь сразу заблудишься. Можно несколько дней ходить.
Маруся и не знала, сколько ходила.
Потом увидела, что за ней кто-то идет. Она как побежит!
В лес забежала, кричит:
– Черт! Уйди, черт!
Он подошел, говорит:
– Ляг.
Маруся как деревянная стала. Слушается. На землю легла, он - к ней. Она смотрит, и показалось ей, что это Ваня, мамин муж. Она сколько не спала уже!
Легла. А под спиной у ней сучок оказался. Ей больно стало, она Ваню отталкивает, а он не уходит. Она его бьет, руками, ногами, прямо по-настоящему, а он не уходит. Он не понимает, что ей больно, и не пускает.
Даже она его исцарапала.
Он побежал.
А Маруся камнем кинула, в спину попала, он спину выгнул - а лица у него нет. Одни глаза.
Маруся - гордая.
А на самом деле Ваня в другом месте был, точно. Он за Наташей ходил, которая Марусе рябины дала.
Кажется, вечером было.
– Наташа, - говорит, - Тетя Оля зовет.
– Не хочу я, - Наташа говорит, - Пусть Маруся идет.
– Маруся не жалеет мать. Зайди. Тетя Оля попугает, в потом ей в ухо подуй. Грехи уйдут - и все. Пожалей тетю Олю.
– Много грехов?
– Наташа спрашивает.
– Много, - Ваня смеется.
– Пойдешь?
– а Ваня нежный был вообще-то.
Наташа говорит:
– Не хочу.
Потом пошла.
Ваня ждал.
Еще два мужика сидели, ждали. Долго.
Бабушка Надя говорит:
– Роза опять убежала.
– А что ты не смотришь как следует?
– К кабанам, точно.
Роза - это так свинью звали. Тогда все время свиньи к кабанам в лес убегали.
Наташа выходит из Олиного дома, не смотрит никуда. Глаза - другие. Домой пошла.
Из Олиного дома черные кошки ка-ак выскочат!!
И в Наташин дом побежали.
– Ну все, грехи ушли, теперь умрет, - мужики засобирались, крест не стали делать.
Марусе говорят:
– Иди за попом, чистый дом, все.
Маруся говорит:
– Дядя Ваня, ты зачем меня в лесу пугал?
– а сама заигрывает.
Он говорит:
– Ты что? Я здесь был.
– Он правда был, - все говорят.
– А кто тебя пугал?
Маруся говорит:
– Показалось.
Ваня ей сказал:
– Маме скажи: я утром приду. Ей отдохнуть надо.
А сам к Наташе пошел, когда уже темно стало.
Маруся к маме не зашла: дом-то без крыши, князек-то сняли. И так слышно, что тихо.
Маруся к церкви пошла через лес, где ей показалось, что ее Ваня пугал. Как крикнет:
– Ты кто?!
Он не отвечает.
Она тогда сказала, как ей говорили:
– Сука, говно!!
Еще можно по-матерному ругаться, если это оборотень или кто там. Банник, например.