Бета Малого Льва
Шрифт:
о каком Лаокооне или ком-то, на него похожем.
– И ты ему веришь?
– Консу? Верю.
– Мы его отловим, па. Он обязательно явится за Зелой. Надо только все время следить за
ее комнатой.
– Значит, ты хочешь сделать из любимой женщины приманку?
– усмехнулся Ричард.
Сын сверкнул черными глазами.
– А что ты предлагаешь?!
– Для начала показать ей запись и спросить, кто это.
– Хочешь, чтобы она узнала про камеры?
Ричард
возможное и невозможное, а вместо благодарности слышит одни упреки и наблюдает чужие
истерики. Как будто у него нет своих срочных дел.
– Я ничего не хочу, - сказал он, - моя миссия в этом деле закончена. Оставьте меня, в
конце концов, в покое с вашими аппирами. Мне лисвисов хватает. Делайте, что хотите.
Сказал и пожалел об этом, потому что все, что касалось его сына, в первую очередь
касалось и его. Никуда от этого было не деться, но брать свои слова назад не хотелось.
Завтрак они заказали в номер. Когда расторопный робот расставлял в гостиной тарелки,
появилась Зела. Свеженькая, причесанная, одетая в свое белое платье с золотой каймой и, на
первый взгляд, совершенно спокойная, даже отрешенная. Кто сказал, что эта женщина не
умеет держать себя в руках? Просто у нее поменялось амплуа. Из пылкой любовницы она
превратилась в самостоятельную серьезную даму. И, слава богу, это было уже не то
несчастное, всхлипывающее существо, с которым даже не знаешь, как обращаться: то ли
убить его, то ли утешить. И все равно она была прекрасна, и тайна ее осталась при ней.
– Ольгерд, неужели это ты?
– слабо улыбнулась Зела, на Ричарда даже не глядя.
Сын как будто проглотил язык.
– Он прилетел за тобой, - сказал Ричард.
– За мной?
– она все-таки взглянула на него, в глазах были жуткие темно-зеленые бездны.
Он не отводил взгляда. Они посмотрели друг на друга, это было достаточно неприятно,
но необходимо. Посмотрели и успокоились.
– У меня срочные дела на работе. Экспедиция срывается, - Ричард почти не врал ей, - я
прямо сейчас вылетаю. Надеюсь, ты не возражаешь, если Ольгерд отвезет тебя домой?
– Конечно, нет, - сказала она, - все когда-нибудь кончается.
– Ты что, даже завтракать не будешь?
– удивился сын.
Какой мог быть завтрак с такими нервами?
– Пожалуй, нет, - покачал головой Ричард.
– А как же замок?
– спросила Зела.
– В другой раз, - усмехнулся он, - никуда он от нас не денется, этот замок. Он -
недвижимость.
*******************************************
– 113 -
***************************43
У Флоренсии было чувство, что она завела кошмарное домашнее животное: молчаливое,
пугливое, беспомощное и, к тому же, опасное. Оставлять забинтованного с головы до ног
Конса в Институте не было никакой возможности. Терпеть его в доме, где она привыкла
царить одна, тоже стоило диких усилий.
Конс напоминал космонавта на Нептуне. Он почти не мог двигаться, тем более
показываться на улице, поэтому в неимоверных количествах поглощал книги, фильмы,
передачи и музыкальные записи. Она заметила, что особенно ему нравился Вагнер.
Даже не из любопытства, а скорее из жалости Флоренсия пыталась с ним беседовать. Но
Конс оказался немногословен. Земные дела он еще обсуждал, но как только речь заходила об
аппирах, сразу замыкался и бухтел что-то невразумительное.
Он был всеяден и неприхотлив, но кухонные приборы его упорно не слушались, по этой
причине он расколотил в сердцах кофеварку, швырнув ее на пол и ругаясь по-аппирски.
Флоренсия ничего не сказала и на следующий день купила новую.
Через неделю она меняла ему аппликаторы. Процедура была не из приятных, но зато
скрытые полоски кожи оказались нормального белого цвета. Как врач она осталась довольна,
но смотреть на полосатого Конса было еще неприятнее, чем на синего. Тогда, при первом
сеансе, она побрила его на лысо. Теперь на голове выросла короткая черная щетина, жесткая,
как проволока. Ее пришлось сбрить вторично.
– Зачем ты со мной возишься?
– вдруг спросил Конс, - что тебе с того?
– Да ничего, - усмехнулась она, - больных надо лечить - вот и вся мораль.
– Я не человек.
– По-твоему, я не заметила?
– Флоренсия старалась говорить шутливо и непринужденно,
хотя это было непросто, Конс ее сковывал, - у нас есть такая детская книжка про Айболита...
– Знаю. Читал, - буркнул Конс, объемы усвоенной им информации были колоссальны.
– Так вот, я космический Айболит, - улыбнулась Флоренсия.
– Я привык расплачиваться, - заявил он хмуро.
– Можешь пофантазировать на эту тему. Тем более что ближайшую неделю ничего
другого ты не сможешь, разве что слушать «Полет валькирий».
– Почему?
– Потому что я наложу аппликаторы тебе на веки. Тебе придется ослепнуть ненадолго.
Конс сидел в медицинском кресле и смотрел на нее удивленно-беспомощными глазами с
заплывшими воспаленными веками.