Без названия
Шрифт:
– Ну, что, убедилась? – спросил Стас.
Они с братом поняли, почему она отказалась от ужина.
Соня замкнулась в себе. Она, разумеется, не собиралась оставлять своих попыток. Просто теперь решила действовать по-другому. Надо прийти к папе и сразу его огорошить, чтобы он не успел ее выгнать. Но где найти то, что заставит его удивиться, ведь он редко это делает. Соня стала настоящей шпионкой. Она знала, что копаться в чужих вещах – нехорошо, но по-другому не получалось. Если бы взрослые удосужились объяснить, хоть самую малость, в чем дело, она бы никогда не решилась ни на обман, ни на
Сказавшись наутро больной, Соня осталась дома только с бабушкой. Брать ее в союзники, конечно же, нельзя. Девочка знала, что бабушка недолюбливала папу. Но и избавиться от нее тоже было проблемой. Тогда Соня решилась на обман.
– Бабулечка, – больным голоском проговорила она.
– Чего, моя касатка? Чего, моя кровинка? – баба Таня заспешила к внучке.
– Бабуль, как хочется мороженого.
– Мороженого? Так, милая, а вдруг у тебя горлышко заболит?
– Не заболит.
– А где болит?
– Не знаю, как будто везде.
– Ой, господи. Грехи наши тяжкие. Чего ж это с тобой? Да я б сбегала в магазин, а ты тут как?
– А я полежу, – спокойно ответила Соня.
– Полежишь. Ну, чего ж, полежи, – засуетилась баба Таня, подтыкая одеяло вокруг внучки. – Полежи, я мигом.
– Не надо мигом, – перебила ее Соня. – Ты старенькая: заспешишь – упадешь.
– Ничего, ничего. Ты лежи, моя хорошая.
Как только дверь закрылась, Соня соскользнула с постели, подбежала к окну, подождала, пока бабушка скроется за поворотом, и пошла в мамину комнату. Она проверила все ящики – ничего. Выходит, она зря старалась. В фильмах всегда находится какой-нибудь документ, записка. А тут ничего. Соня разочаровалась. Нет. Надо думать логически, как учил папа. Папа… Стоп… Слезы потом… Итак… Мама ведь тоже не глупая. И она знает, что у многих есть к ней вопросы, на которые она по непонятным пока причинам не хочет отвечать. Наверняка есть какая-нибудь зацепка. Очень важная. Нормальный человек положил бы ее в сейф – его здесь нет. В ящик стола и запер бы его. Нет. Слишком просто. Мама могла догадаться, что дети рано или поздно могут открыть ящик. Где же тогда, где? Эврика! Ну, конечно. Еще папа говорил – положи в самое необычное место. У него частенько фляжка с коньяком лежала в кроватке ее куклы. Соня стала искать в маминых тетрадях, планах уроков и нашла две бумаги.
К обеду она действительно заболела. Принесенное мороженое не порадовало ее – она даже не прикоснулась к нему.
– Соня, я вызову врача. У тебя жар, – сказала мама.
– Все равно.
– Что значит все равно? А если совсем сляжешь? Придется в больницу ложиться.
– Все равно.
– Соня, черт побери, – не выдержала Даша. – Что это за тон?
Девочка пожала плечами.
– Мама, можно я уйду к папе? – вдруг спросила она.
– Что?
Даша сидела бледная, как мел, не совсем осознавая, что сейчас сказала ее дочь. Наконец, спросила:
– Ты хочешь быть с ним?
– Я хочу быть с вами обоими, но это вряд ли возможно. Тогда кто-то же должен остаться с ним. Мальчишки поодиночке друг от друга не могут. Тебе потерять двоих – много. Остаюсь я.
Даша посмотрела на дочь. Она считала Соню избалованным ребенком, любимицей мужа. А перед нею сидела взрослая девочка и рассуждала
– Ты из-за этого больна, Сонечка?
– Не знаю. Мамочка, я тебя очень-преочень люблю, но пойми. Он совсем один. Отпусти меня, пожалуйста. Я буду к тебе приходить, буду делиться всем, но и с ним тоже.
– Хорошо. Будь по-твоему. Завтра…
– Нет, мамочка. Я пойду сегодня.
– Соня, ты с ума сошла. Во-первых, ты больна, во-вторых, уже темно на улице, в-третьих, на улице снег с дождем.
– Мама, ты меня не убедишь.
Соня решительно встала и начала одеваться.
– Я просто не пущу тебя.
– Почему тогда ты отпустила папу? Надо было так же сказать ему.
– Он не спросил моего мнения.
– Значит, и я больше не буду спрашивать.
Соня складывала учебники в рюкзак.
– Софья, я …
– Не надо, мама. Я такая же упрямая, как и ты. Может, даже еще упрямее. Лучше отпусти.
– Ты посмотри, что на улице.
– Я хорошо знаю дорогу. И меня никто не тронет, ты же знаешь.
– А если он тебя не пустит? Если его нет, в конце концов?
– Только пусть попробует.
Девочка оделась и вышла из комнаты. Даша не пошла за ней: нет смысла.
Был десятый час вечера. Юли тупо смотрел на очередную пустую бутылку. Когда дверь отворилась и вошла Соня, ему показалось, что перед ним привидение. Но привидение не собиралось исчезать. Оно, громко хлопнув дверью, скинуло с себя рюкзак, подошло к столу и опрокинуло все бутылки разом. От грохота Юли очнулся.
– Ты кто?
– Твоя дочь.
– Как ты здесь оказалась?
– Пришла.
– Я запретил…
– Я знаю.
– Тебе давно пора быть в кровати.
– Тебя не спросила, чего мне пора, а чего нет.
– Слушай, пигалица, я тебя сюда не звал. Пошла вон.
– Обломаешься.
– Чего?
– Чего слышал.
Юли замолчал. Он знал характер дочери. Нахрапом не возьмешь. Ладно.
– Так, может, все-таки скажешь, зачем пожаловала?
– Кто такой Артур Смит?
Юли выпрямился, словно от удара. Поставил стакан и сразу протрезвел.
– Повторить вопрос?
– Нет. Я хорошо расслышал. Это твой дед…
– И?
– Это что допрос?
– Да.
После нескольких минут молчания все-таки выдавил из себя:
– Он мой приемный брат.
Но и этот ответ не удовлетворил Соню:
– И?
– Черт, ты разбила все бутылки. Выпить нечего…
Юли, действительно, искал спиртное.
– Не уходи от ответа.
– Слушай, малолетняя фашистка… – встретился взглядом и ожегся. Такое уже было с ним и с ней. Только тогда ее звали по-другому – Даша.
– Он застрелил мою жену и ребенка.
– Доказательства есть?
– Чего есть? – опешил Юли.
– Ты же юрист. Сам сколько раз говорил о презумпции невиновности.
– По-моему, я слишком многое говорил тебе. Теперь пожинаю плоды своей разговорчивости. Я удовлетворил твое любопытство?
– Не совсем.
– Ну, и так сойдет. Сделай милость, удовлетвори мое. Зачем пришла?
– Глупее вопроса трудно представить.
Соня скинула мусор со стула и села на него:
– Что за бардак развел. Может, и тараканы есть?