Безбожный паладин
Шрифт:
Зайка рыдает, размазывая слезы, над полулежащим дедом. Вокруг него топчется другая девочка, пытаясь как-то помочь ему. Похоже, кто-то из бугаев слегка перестарался, приложив того об стенку. Под ним уже скопилась лужа крови, стекающая из головы, но старик еще дышит.
— П-прошу, господин, — шепчет он, открывая глаза. — П-позаботьтесь о Рине... Она — хорошая девочка... А Яру отведите...
— Сам отведешь, — говорю я, накладывая ладонь на его сухой горячий лоб. — Максимальное исцеление!
Столб бешеного света заливает переулок. Хорошо, что все давно разошлись, а то не миновать бы нам очередных слухов. Тело старика поднимается в воздух, раскручивается и постепенно опускается
— Я ...мертв? — спрашивает он. — Вот ты какая загробная жизнь...
— Покоптишь небо еще чуток, старый пердун, — усмехаюсь, приподнимая его и запихивая в руки еду. — Поешь, тебе нужны силы. Магия жизни просто так не лечит, знаешь ли.
— Вы исцелили меня? Но как?! — вопрошает тот. Но я уже рассматриваю девочек. Но они целы и здоровы, хотя обе невероятно тощие. У зайки клеймо на левом плече. После того, как они увидели чудо исцеления, девочки безропотно дают себя осмотреть. Когда мои пальцы касаются загрубевшего клейма, ушки некотянки инстинктивно дергаются от страха и позабытой боли, а мое сердце наполняется звериной злобой и тоской. Каким же надо быть гадом, чтобы каленым железом выжигать детскую кожу?!
— Максимальное исцеление! — командую, взявшись за обеих. Теперь старик, оцепенев, наблюдает, как детские тельца охватывает пламя истинного Света, слегка приподнимая над землей. Человеческое дите приходит в себя быстрее, чем ее ушастая подружка. Когда они обе, придя в себя, жадно вгрызаются в скудные, но сытные угощения, протянутые им Масяней, старый до конца осознает, что с ними только что произошло.
— Спокойно! Спокойно! — стараюсь остановить бессвязные просьбы и бесчисленные поклоны деда. — Я ничего не понимаю! Да успокойся же ты, наконец!
Когда дед немного приходит в себя, то рассказывает нехитрую историю о том, как подобрал на улице умиравшую от голода девочку-зверолюдку. Сердце старого ветерана, участвовавшего в Войне на одной стороне с Некотянами, не выдержало, и он решил о ней позаботиться. Дед и без того воспитывал одну сиротку, но решил, что еще одна девочка, пусть и чужой, преследуемой расы, не станет для него тяжелым испытанием. К сожалению, укрывательство беглых рабов строго каралось, поэтому ему приходилось не только растить девочек, но и заботиться о том, чтобы расовые признаки одной из не попадались на глаза чужим людям. Естественно, долго так продолжаться не могло. Вот и начали соседи шептаться. Рано или поздно кто-нибудь бы обязательно донес. Старик не стал испытывать судьбу, а собрался и решил отвести несчастную зайку по имени Рина в приют для зверолюдов. Слава о нем нехорошая ходила, но это было все же лучше, чем попадать в руки охотников за беглыми рабами. Но дойти до него дед так и не успел, напоровшись в переулке на жулика...
— Мы позаботимся о ней, — соглашаюсь на просьбу дедка. — Что касается вас, могу лишь предложить присоединиться к остальным зверолюдам, бегущим из города в мои владения. Если желаете лучшей жизни и счастливого будущего своим детям, то можете приходить и оставаться. Никто не посмеет вас преследовать в моих землях.
Дед кланяется до самой земли, беспрестанно благодаря за спасение. Подхватив зайку на руки, выхожу из проулка. Рина не возражает. Напротив, девочка доверчиво обнимает меня лапками. Она все никак не может поверить, что клейма больше нет. Мы продолжаем свой путь к таверне, больше не отвлекаясь на глупости, вроде спасения местных из лап разводил. Впрочем, больше ничего путного и не подворачивается. Она пытается снова натянуть шапку, чтобы спрятать ушки, но я успокаиваю ее, говоря, что
Это все же чертовски здорово — чувствовать, как тебя обнимает существо, которое полностью доверяет тебе несмотря на то, что знакомство состоялось всего пару минут назад. Сможет ли так человеческое дитя? Вряд ли. Мы, люди, так устроены, что всегда будем искать в чем-либо подвох. Возможно, это стало ключом нашего выживания, возможно, это — заложено в наших генах... Но я хотел бы верить, что когда-нибудь мы сможем иначе взглянуть друг другу в глаза...
Орк на дверях кивает нам с уважением. Когда мы заходим в трактир, зайка оживает на глазах, смешно шевеля носиком. В тот же миг ее впалый животик издает такой дикий рык, что Масяна с удивлением переспрашивает:
— Рич, это точно кроля? Может, все-таки тигренок?
Нас встречает знакомая официантка-зверолюдка с удивлением и восторгом узнавая в малютке свою соплеменницу. Она провожает нас за отдельный столик, на этот раз на приличной стороне и достаточно уединенный от остальных. Пока Масяна с девчушкой заказывают «всего и побольше», иду ближе знакомиться с хозяином. Потапыч находится на прежнем месте за стойкой.
— Надумал-таки взять зверолюдку? — рычит он вместо приветствия. — Одобряю! Хороший выбор!
— Я немного по другому вопросу, уважаемый хозяин... — начинаю я и задумываюсь. А почему бы и нет? Какая разница — сейчас или позже? — но сначала хотел бы поговорить с вами насчет мяса кролерогов...
Договоренности мы с ним достигаем очень быстро. Тушки кролерогов перекочевывают на кухню, а я получаю вкусный обед и ушастую официантку в довесок. Потапыч настаивал на ритуале магического переноса клейма, но я отказался, ссылаясь на собственного колдуна. Его это устроило. Рина быстро сметает предложенное угощение и начинает клевать носом. Когда выходим на улицу, связываюсь с Гурри.
Глядя, как невидимый транспортник взмывает в небо, унося с собой еще двоих зверодевушек, спасенных из этого ада, который жители зовут столицей Империи, задумываюсь о том, а надо ли мне вообще копаться в причинах происходящего? Наркота? Да и черт с ней! Религия Хаоса? Да и посрать! Пусть люди сами разбираются в том, чему позволяют развиваться в собственном городе! Моя задача — спасти всех, кто нуждается в моей помощи, но я не нанимался нянькаться еще и с людьми! Да и что будет, когда очищу этот город? Я же не смогу пройтись метлой по всем городам, выметая оттуда взращенные ростки Хаоса и ангельской пыли! На этом материке всего три крупных государства, точнее графства, не считая владений Императора. Вожди остальных считают себя отдельными королями, противопоставляя себя власти Императора, но открыто не конфликтуя с ним. Думаю, как закончу здесь, просто силой заберу зверолюдей из их городов, в ускоренном темпе зачищая всех, кому это придется не по нраву.
Но для этого мне надо основать базу, обустроить нуждающихся, укрепить защиту, наладить торговые связи. Одним словом, создать свою отдельную Империю до тех пор, пока не найду способ переправить некотян обратно на родной материк. Исцелить зависимых от ангельской пыли некотян мне не составит особого труда, значит, не стоит искать и источник распространения заразы. Хотя, это мне и так известно. По словам рогатой артистки поставками занимаются священнослужители под видом церковных товаров. Думаю, это давно уже ни для кого не является секретом. Стало быть, сам Папа и Кардинал в курсе, но мер, разумеется, никаких предпринимать не станут. Тогда пусть сам Лукас и решает эту проблему как захочет. Рогдаю жалко, но она сама выбрала свой путь, хоть я и предлагал ей присоединиться ко мне и оставить эту проклятую землю.