Безбожный паладин
Шрифт:
— Серебряный на серебряный! — кричит тот, принимая ставку. — Ух, какая игра! Я весь горю!
Зрители двигаются плотнее, постепенно заражаясь искусством прожжённого шулера. Надо отдать тому должное — он болтает без умолку, привлекая новых и новых зрителей. В нашем мире такой бы смог пробить себе дорогу в теневом шоу-бизнесе. Он вновь нарочито медленно тасует горшочки, специально для меня неуклюже перекатывая шарик из одного в другой.
— Здесь! — показываю на средний. Забираю выигрыш и делаю вид, что сомневаюсь, стоит ли продолжать игру. Все-таки на две серебряных монеты можно неделю, а то и две жить вполне безбедно в таверне не самого высокого
— Постойте, гражданин! — он аж привстает от нетерпения. — Предлагаю суперигру! Давайте поставим все! Три серебряных на ваши два и.… да вот хотя бы ваш клинок будет довеском!
Рискует паря, сильно рискует. Громил даже не слышно, а за предложение поставить на кон оружие можно и в зубы получить. Но я игнорирую его слова, перебивая ставку:
— Пять серебром!
И вытаскиваю другой мешочек, развязывая тесемки. Хе-хе, кто кого разводит. По выпученным глазам наперсточника, понимаю, что теперь он в моих руках и на за что не отступит. Так и есть.
— Ох! Ох! Какие ставки! — восклицает он, шаря по карманам. Похоже, что у него кончилась касса. Но тут он вспоминает про зайку и снова ехидно улыбается. — Господин! Как насчет той ушастой рабыни? Два моих серебряка и девчонка против ваших пяти?!
— Идет! — ухмыляясь, отвечаю на его «невероятное» предложение, понимая, что второй игры не будет. Все решится здесь и сейчас.
Из проулка все еще не слышно ни звука. Похоже, Масяна выполнила и даже перевыполнила план. Несмотря на отсутствие поддержки в виде громил, шулер все равно принимается тусовать банки. Скорее всего, он намеревается просить поддержки у собравшихся, в числе которых вижу пару подозрительных лиц. Еще одна «группа поддержки» или просто случайные бандюги?
— Кручу-верчу, запутать хочу, — бормочет жулик, еще больше понижая тон. Отчетливо вижу астральным зрением взметнувшиеся щупальца. Ну и ну! Похоже, парень решил истратить весь свой жалкий запас маны! Что же, теперь моя очередь колдануть.
«Рассеивание!»
Невидимые световые лучи бьют во все стороны, уничтожая темные тентакли! Те яростно бьются, словно движимые чуждым разумом, но разница в силе не просто велика — она немыслимо огромна! Стоит лучу только коснуться отростка Тени, как тот мгновенно исчезает, рассыпаясь на тающие кристаллики. Через пару секунд от заклятия иллюзии не остается и следа, а в следующий момент ничего не подозревающий шулер открыто поднимает стаканчик, толкая шарик себе в карман. Легким движением пальца возвращаю его обратно в наперсток таким образом, что жулик даже ничего не замечает. Похоже, кого-то ждет небольшой сюрприз!..
Глава 32 Война с рабством
Лучи полуденного солнца с трудом пробиваются через плотно подступившие друг к другу дома, освещая этот замызганный, воняющий мочой и потом, переулок. Тем не менее, тут находится немало местных, столпившихся перед необычной парочкой. Первый — самый обыкновенный жулик-наперсточник, напряженно склонившийся над своим барахлом, выставленном на ящике. Второй с виду самый заурядный молодой искатель приключений с мечом за спиной, с легкой полуулыбкой наблюдает за его нервными движениями. Шулер ловко тасует глиняные горшочки заученными движениями, хотя иногда бросает трусливые взгляды на собравшуюся толпу и проулок за своей спиной, куда только что утопала его охрана. Он прекрасно понимает, если его мошенничество вскроется,
В какой-то момент жулик расслабляется. Он только что использовал последний козырь — теневую магию. Недаром он отдал колдунам Темного братства все, что имел. Темная магия за месяц работы возместила утраченное, а потом начала приносить неплохой доход. Вот только почему этот наемник ведет себя как ни в чем ни бывало при том, что на его лице не заметно азарта, как у всех, кто ставил до него?!
— Угадывай! — хрипит он, смахивая со лба упавшую грязную челку. Перед ним на ящике стоят три плохо слепленных горшочка, под которыми ничего нет. Он точно это знает, ведь пару секунд назад шарик укатился в один из его карманов.
— Вот тут! — уверенно говорит парень, тыкая на средний наперсток.
— Ай! Беда-то какая! Не уга-а-а-а....
Торжествующие слова наперсточника замирают в воздухе в тот момент, когда он поднимает горшочек и жадным взглядам всех присутствующих предстает коричневый шарик, как ни в чем ни бывало лежащий на ящике.
— А-а-ак-х-х-х, — захлебнувшись, шулер заходится в кашле, пытаясь справиться с изумлением и страхом. Как это возможно?! Он же принес всю оставшуюся ману в жертву богам Тени в обмен на выигрыш! Ему нужны эти деньги! Теперь ему точно несдобровать...
— Деньги давай, — говорит наемник. Просто, без угрозы, но, взглянув ему в глаза, шулер ясно читает последствия неверного выбора. Его прирежут прямо здесь. Выпустят кишки прямо на этом ящике в грязном проулке. Во рту внезапно пересыхает и он с усилием сглатывает вязкую слюну. Где же те два тупых идиота, когда они так нужны?!
— Или у тебя есть какие-то возражения? — добавляет парень. Наперсточник видит, как его рука тянется к странному мечу, закрепленному на спине. Впрочем, стоит ему воспротивиться, и толпа местных порвет его на клочки без участия самого парня.
— Д-да, сейчас! — суетится он, хлопая себя по карманам. — Г-господа, у нас победитель! На сегодня все, ставок больше не будет!
Местные, слегка разочарованно гудя, расходятся, оставляя нас одних. В этот раз его голос звучит надтреснуто, ломаясь, признавая поражение. Он торопливо выгребает монеты, заработанные за последние несколько дней. Судя по тому, что охраны до сих пор нет, их души уже канули в Бездне. Сейчас бы самому сбежать подальше. Потом все можно начать заново! Ничего не кончено! В этом грязном городе всегда найдутся лохи, готовые спустить кровные в погоне за несбыточной мечтой!..
— Вот ваш выигрыш! Рабыня ждет вас там! — махнув рукой назад, шулер торопливо сгребает наперстки, и скачет быстрее озабоченного кролерога, исчезая в другом проулке. Через пару секунд топот ног сменяется на придушенный всхлип, и вскоре ко мне подходит Масяна, брезгливо вытирая кровь с метательного ножа. Даже не собираюсь осуждать ее.
— Она там, приходит в себя, — девушка кивает за угол. — Я свалила трупы в канаву. Если не найдут патрульные, то растащат собаки.
В благодарность обнимаю ее и глажу по голове, чувствуя, как куноичи немедленно прижимается ко мне податливым горячим телом, готовая отдаться прямо здесь в грязном переулке. Куда при этом пропадает ее брезгливость — известно одной ей. Но я отстраняюсь, слегка разводя руками. Девушка вздыхает, кивая, соглашаясь подождать еще какое-то время.