Бездна.
Шрифт:
Провал почвы на руднике впервые в Березниках произошел в 2007 году после того, как в 2006-м там произошло затопление. В 2011 году рудник было решено закрыть.
В одном сибирском городе, в ресторане «Огни Сибири» при одноименной гостинице передрались проститутки. И что бы это значило? Ну, особенности профессии, и только. Часто и много приходится выпивать, неровный график, несовпадение биологических часов, конкуренция, большая нагрузка на нервы… Все бы ничего, но оперуполномоченный капитан Скрябов очень хорошо знал и ресторан, и местных девушек. В «Огнях Сибири» девушки работали по-семейному, дружно и слаженно. Попасть в эту сплоченную команду было непросто, но раз уж повезло – изволь соблюдать правила. И хотя нельзя было сказать, что работенка – сахар, но свои преимущества есть. Во-первых, в гостинице останавливаются в основном командировочные, следовательно,
Такая работа ценилась и девушками, и … всеми заинтересованными лицами. Очень редко менялся состав, но все же неизбежно рано или поздно приходилось кому-то покидать команду. А замену, как правило, уходящие сами представляли коллегам. Чтобы попасть «на кастинг», претендентке лучше всего было бы оказаться или родственницей, или давней (но не очень) близкой подругой, желательно уже ознакомленной с азами профессии, но только не под сутенером! Это удивительное сообщество работало по принципу самоорганизации, без явного лидера. Даже «мамочка», работавшая старшей горничной в гостинице, без которой невозможно было обойтись в этом деле, не вмешивалась. Всего в «Огнях» успешно трудились от восьми до десяти профессионалок, на время проведения в городе серьезных мероприятий, связанных с большим количеством приезжих, действовал «дополнительный состав», состоящий из кандидаток в команду. Таким образом, система не испытывала ни недостатка кадров, ни переизбытка.
И в такой дружной компании вдруг произошла банальная драка с тасканием по полу, истерикой, выдиранием волос и даже (даже!) размазыванием кровищи. Ну разумеется, девушки выпивали и раньше, и случалось порой кому-нибудь перебрать, ну так все мы люди, сегодня одна оказалась неработоспособна, завтра она тебя выручит… и разногласия тоже бывали, но до драки дело в последнее время не доходило.
Скрябов задумчиво перебирал листы бумаги с обрывками фраз, которые удалось записать. Даже протоколом это нельзя назвать, скорее, сочинение на заданную тему. Полицию вызвал кто-то из посетителей. В ресторане был обычный вечер средней наполненности: примерно четверть столиков занята, остальные свободны, командировочные – группа серьезных мужчин в дорогих костюмах, военные, несколько местных граждан с женами и подругами, стайка девиц, которые заказали малое количество закуски и выпивки и терпеливо ждали, когда зазвучит музыка и мужчины встанут из-за столов, чтобы размяться, и тогда можно будет познакомиться, а может, и нет – как пойдет. Еще одна компания была явно не из местных, но одеты иначе, в другом стиле. Как сказал бармен Гаврилов, «они недешевые ребята, но костюмы не любят». Бармену можно верить: у него глаз наметанный, он с ходу определит содержимое вашего кармана, как только вы подойдете к стойке. Эти люди совсем не обращали внимания на девиц, как вдруг одна из них потащила другую за локоть к стойке и громко, не глядя на бармена и двух-трех человек у стойки, заверещала: – Я же сказала, они не берут, что непонятного, пролетаешь! – А вторая девица, вырывая локоть из руки, вопила в ответ: – Да не за этим я, дура, поняла!!!
Тут они стали спорить, потом сцепились, к ним присоединилась Ася Чукча (ее так звали за длинные черные волосы и приятную косинку в глазах) и попыталась их аккуратно разнять, чтобы уж совсем не позориться при всех. В результате ей же и попало коленом в нос, хлынула кровь, и тут кто-то из посетителей додумался позвонить по телефону. В суматохе трое мужчин исчезли как по волшебству, причем никто потом не мог вспомнить, когда они регистрировались в гостинице – до или после ресторана, но когда приехала полиция и всех, кто был за столиками и у стойки, опросили, а тех, кто еще был постояльцем гостиницы, отдельно отмечали, про них ничего не было известно. Девки повздорили, разумеется, из-за несоблюдения очередности – случай неслыханный в их дружной коммуне, и поэтому, наверное, так возмутивший толстую Свету – зачинщицу драки. А та, на которую она наехала так бестактно, Инга, пыталась доказать ей, что вообще не работала сегодня. Светка и завелась: если не работаешь, то почему по залу болтаешься? Скрябов вздохнул и вновь перечитал протоколы. Инга доказывала, что «просто так подходила к столику, они с ребятами кое о чем договорились. Нет, не о работе! Вчера встречались, но тоже не для работы. А что же тогда с ними можно делать?! Ну просто поговорить уже нельзя, да?»
Скрябов допускал, что приезжие мужчины захотели «просто поболтать» с девушками, так сказать, в целях ознакомления с местными обычаями. Но тут он наткнулся на самое главное: они, оказывается, заплатили Инге, но разве только за разговоры? Светка застукала Ингу. Еще раньше, до того, как она подошла к столику, встретила у стойки и прямо спросила: ты чего, подруга, сегодня на сверхурочных, что ли? Та ей объяснила, как могла: просто так пришла, не работаю, мол, а поговорить звали. Светка и поверила, и не поверила, стала следить исподволь, и углядела-таки, как эти мужики поговорили и один из них ей бабло передал, небрежно так, не пересчитывая, будто заранее приготовлено было. Эта курва взяла и сидит еще, щебечет, сволочь, и на них пялится, как ни в чем ни бывало. Ну ладно, можно понять, клиент всегда прав, случаются накладки, но в таком случае девушки просто сообщают, что вот такое дело, я, мол, пропущу свою очередь, уж извините. А эта …дь еще и отпирается, дескать, не работала!
Он тоже удивился упорству Инги. Ничего бы не было ужасного, если бы она честно призналась, что занята приезжими на несколько дней, это в порядке вещей. Скрябов знал Ингу. Девушка она была симпатичная, но глуповатая. Чтобы так стоять на своем, да еще ценой скандала! Он решил, что нужно еще поговорить с ней, тем более, что после драки вряд ли ей суждено будет остаться в тесной компании проституток «Огней Сибири». А с работой здесь, в закрытом городе, довольно туго: все друг друга знают, кому удается по военной части устроиться – держатся за место руками и ногами, обратно не возьмут, если вылетишь. А Инга как раз вылетела с режимного объекта по дурости своей, и вместо того, чтобы попытаться хотя бы в торговлю или услуги пойти, сразу заявила: здесь только через одно место можно бабе заработать, только одни притворяются честными, а другие тоже по-честному берут за это же самое деньги в открытую.
Скрябов вспомнил, что девушка вроде бы работала на пропускном пункте у тоннеля, потом ее перевели в измерительную лабораторию, и как раз там она и прокололась: трепалась, что может, если захочет, «всего одну кнопочку нажать – и все, сразу закроют контору, станут все обеззараживать, проверять, всем сразу отпуск внеочередной на месяц, с оплатой и путевкой уже». Дошутилась: формально она никаких нарушений не допускала, но потенциально могла бы парализовать работу огромного объекта, к тому же, помимо градообразующего начала, имеющего статус особой секретности. Держать девушку не стали, довольно скоро после ее неосторожного разговора устроили внеочередную проверку, затем – еще одну, и на этом этапе сказали, что лучше бы самой уволиться по-тихому, не портя документы. Выбирать не приходилось, и Инга написала заявление.
Скрябов решил, что вполне может поболтать с Ингой в субботу. Бедолаге досталось не очень сильно, гораздо больше пострадала Ася Чукча: ей пришлось наложить швы. А Инга отделалась парой синяков, да еще один крупный кровоподтек на плече – Светка укусила – и царапины на шее. Скорее всего, девки наутро решат, что вместе будут «за Чукчу» работать, пока та не вернет форму, а Ингу выгонят. Они хоть и держатся друг за дружку, но тут такое дело, ресторанное начальство не потерпит и может вообще всех разогнать, так сказать, сменить состав.
Было послеобеденное время, когда Скрябов отправился к проституткам в гости. Жили они, конечно, не вместе, а по отдельности, но не у каждой была своя квартира. Но относительно недалеко друг от друга, поэтому когда он сам себе сказал – к проституткам – то имел в виду северный конец улицы, где рядами стояли бывшие общежития, несколько старых добротных двухэтажных многоквартирных домов, да три панельных башни, связанные между собой магазинами по первому этажу. В одной из башен жила Инга, да на другом этаже еще жили девушки.
Он встретил в коридоре Майку и Маринку, поздоровался и отметил про себя, что у девчонок глаза какие-то дикие, вроде заплаканные, но без слез. Потом подумал, что они просто без косметики. Девушки остановились и неожиданно, посмотрев на Скрябова, потом друг на друга, рванули одновременно прочь, топоча каблуками. Уже подходя к комнате Инги, он обратил внимание, что дверь приоткрыта и там разговаривают люди. В комнате оказались две женщины, какой-то мужичок, молодой человек, по виду – явно оперативник, и женщина-врач в зеленом халате, довольно крупная и мужеподобная. Врач сидела на стуле рядом с диваном, на котором… лежала мертвая Инга. То, что она мертва, было ясно с первого взгляда: лицо белее снега, руки вытянуты вдоль тела, абсолютная неподвижность, неживой воздух вокруг. На лице несильно выделялись синяки, да еще царапины на шее под скулой.