БЕЗМЕРНО СЧАСТЛИВАЯ. Св. блаж. Матрона Московская. Жизнеописание
Шрифт:
Часто ездили к ней земляки, и привозили с собой записочки от крестьян всех окрестных деревень, — а она устно отвечала на эти послания. А.Н. Выборнова вспоминала: «Один раз я была у Матроны в Москве вместе со своей снохой. Матрона говорит: «Вы вот в Москве, а что у вас дома делалось! 25 домов сгорело! поезжайте быстрее обратно». Мы приехали в Себино и узнали, что так все и было. Одна бабушка пошла в горницу, а там у неё лежала мята сухая, и моченник был из конопли. Зажгла спичку — всё и загорелось…»
Но чаще приезжали к Матроне люди незнакомые, живущие порой за двести, и за триста километров от Москвы, но приехав, они с изумлением обнаруживали, что блаженная знает их имя, знает
Она никому не отказывала в помощи, кроме тех, кто приходил с лукавым намерением. Иные видели в матушке народную целительницу, которая в силах снять порчу или сглаз, но после общения с ней понимали, что перед ними Божий человек, и обращались к Церкви, к её спасительным Таинствам. Помощь её людям была бескорыстной, она ни с кого ничего не брала.
Молитвы матушка читала всегда громко. Знавшие её близко говорят о том, что молитвы эти были известные, читаемые в храме и дома: «Отче наш», «Да воскреснет Бог», девяностый псалом, «Господи Вседержителю, Боже сил и всякия плоти» (из утренних молитв).
Исцеляя недужных, матушка требовала от них веры в Бога и исправления греховной жизни. Так, одну посетительницу она спрашивает, верует ли она, что Господь силен её исцелить. Другой, заболевшей эпилепсией, велит не пропускать ни одной воскресной службы, на каждой исповедоваться и причащаться Святых Христовых Тайн. Живущих в гражданском браке она благословляет обязательно венчаться в церкви. Всем обязательно носить нательный крест.
С чем приходили к матушке люди? С обычными бедами: неизлечимая болезнь, пропажа, уход мужа из семьи, несчастная любовь, потеря работы, гонения со стороны начальства. С житейскими нуждами и вопросами. Выходить ли замуж? Менять ли место жительства или службы? Не меньше было болящих, одержимых разными недугами: кто-то внезапно занемог, кто-то ни с того, ни с сего начал лаять, у кого-то руки-ноги свело, кого-то преследуют галлюцинации. В народе таких людей называют «порчеными» колдунами, знахарями, чародеями. Это люди, которым, как говорят в народе, «сделали», которые подверглись особому демоническому воздействию. Матушка часто говорила, что сражается с колдунами — злой силой, невидимо воюет с ними…
К Матушке приходили разные люди, в том числе и тёмные, после визита которых она болела, сникала и говорила: «За борьбу с ними расплачиваюсь болезнями».
10. НЕМНОГО О ГОНЕНИЯХ
Матрона приехала в Москву в относительно спокойное время: в годы НЭПа люди не боялись ходить в храмы, открыто праздновать и Пасху, и Рождество (читайте, например, поэму Маяковского «Про это», где герои, пусть и отрицательные, празднуют Рождество, нимало не стесняясь присутствием революционного поэта). Но минули 20-е годы, свершился «великий перелом», приближались годы ежовщины, время самый свирепых репрессий не только для партийного руководства, но и для Церкви.
Матроне и прежде жилось не сладко. Постоянные перемены адреса были вызваны именно страхом перед арестом. Говорят, блаженная предвидела приход милиции и меняла жильё заранее, порой за несколько часов до прихода незваных гостей.
Ксения Ивановна Сифарова рассказывала:
— Племянник Матроны Иван жил в Загорске. Однажды он почувствовал, что тётя духом зовёт его к себе, — словно весточку мысленно посылает из Москвы. Пришел он к своему начальнику и говорит: «Хочу у вас отпроситься. Прямо не могу — надо мне обязательно к моей тёте съездить». И приехал в Москву, не зная ещё, в чём дело. А Матрона ему говорит: «Давай, давай, перевези меня скорей в Загорск, к тёще своей». Только они уехали, как пришла милиция. Много раз так было: только хотят её арестовать, а она накануне уезжает.
Кстати, зачастую претензии к Матроне у «органов» были весьма просты: живёт без прописки, нарушает паспортный режим. В тридцатые годы это было серьёзным обвинением, — но всё-таки, надо признать, что блаженную гнали не за веру. Господь хранил её от обвинений в контрреволюции, в создании «монархических групп церковников». Видимо, никто в «органах» не верил, что слепая, безногая деревенская женщина способна вести антигосударственную деятельность, а потому не трудились и возводить на Матрону такую напраслину. И даже, когда в начале 50-х арестовали её духовное чадо Зинаиду Жданову (именно за «участие в монархическом заговоре»), Матрона успела спастись, и никто не объявил её в розыске, — хотя при желании найти старицу не стоило большого труда: к блаженной по-прежнему ходили страждущие, — а тяжело ли опытным агентам МГБ выследить, куда они ходят?
Именно с этой точки зрения следует рассматривать знаменитый рассказ о единственном известном свидании Матроны с представителями власти. Его поведала Анна Филипповна Выборнова:
— Однажды пришёл милиционер забирать Матрону, а она ему и говорит: «Иди,
иди скорей, у тебя несчастье в доме! А слепая от тебя никуда не денется. Я сижу на постели — никуда не уйду». Он послушался. Поехал домой, а у него жена от керогаза обгорела. Но он успел довезти её до больницы. Приходит он на следующий день на работу, а у него спрашивают: «Ну что, слепую забрал?» А он отвечает: «Слепую я забирать никогда не буду. Если б слепая мне не сказала, я б жену потерял, а так я её всё-таки в больницу успел отвезти».
Что в этом рассказе обращает на себя внимание? Во-первых, за Матроной приходит один-единственный милиционер, и, судя по всему, не высокого чина. Для сравнения: Зинаиду Жданову арестовывал целый отряд милиции с тремя полковниками во главе. Таков был порядок, и дело даже не в том, что МГБ будто бы боялось сопротивления Ждановой. Ни Зинаиды, ни тем более Матроны «органы», разумеется, не боялись, но — серьёзное обвинение требовало серьёзной акции.
И видимо, арест блаженной вовсе не представлялся милиции серьёзной акцией: надо было просто сопроводить в отделение беспаспортную нищенку, — а потом, после всех необходимых процедур, отправить её на сто первый километр, или, может быть, в родную деревню. И вот рядовой сотрудник милиции, человек, видимо, молодой, ещё не тёртый службой, отправляется по указанному адресу.
Да, скорее всего молодой, и видимо, недавно приехавший из деревни: только такой человек мог забыть о приказе, бросить всё, и поверив первому слову неизвестной ему женщины, кинуться в испуге домой. Другое дело, что Матрона его не обманывала, — но разве опытный милиционер стал бы обращать внимание на её предостережения! Ничему не поверил, погубил жену, — но Матрону куда следует доставил бы!
И дальнейшие события: нарушив приказ, милиционер, как ни в чём не бывало, возвращается на службу. Там его между делом спрашивают: «Ну, как — забрал слепую?» И тот, словно не чувствуя за собой никакой вины, отвечает: «Не забирал, и забирать не буду!»