Безмолвный

ivyblossom

Когда-нибудь потом, если ты останешься здесь, если не умрешь снова, или если очередное важное дело не привлечет твое внимание и не потребует от тебя солгать мне и бросить корчиться в агонии, словно я - какое-то болезненно-верное домашнее животное, если ты останешься рядом, будешь жить со мной вместе, тогда, возможно, ты снова превратишь кухню в лабораторию. На самом деле, я никогда не имел ничего против. Микроскоп, пробирки и пипетки, колбы с кислотами и щелочами и тот устойчивый запах химикатов – все это не вызывало у меня возражений.

Там, где

ты был все это время, ты тоже устроил лабораторию на кухне? Ведь ты же не был мертв. Никакого чудесного воскрешения – ты всего лишь скрывался. От меня. И не только. От меня. От Мориарти. Ото всех. Где ты скрывался?

Теперь ты смотришь на меня, подняв обе брови. Ждешь. Ожидаешь вопросов, так что ли? Что ж. Хорошо. Ладно.

– Так, - гарантированно нормальное начало беседы. Накрутить макароны на вилку – хоть раз в жизни ты съел больше моего – сделать глубокий вдох. Это всего лишь беседа. Просто вопросы. У меня их столько накопилось.

– Где ты был все это время? – и почему ты мне солгал?

Улыбаешься. Именно этого ты и ждал. Желудок пульсирует тревожным сигналом. Опасности нет. Тут нет опасности. Все просто. Это разговор. Беседа. С этим я могу справиться.

Почему я жду твоего ответа со страхом? Неужели я оказался настолько туп, что все это время не мог разглядеть тебя у себя под носом? Ты всегда говорил, что я идиот.

Пожимаешь плечами.

– Здесь, - здесь? На Бейкер-стрит? Серьезно? Ты указываешь на окно, как будто это что-то может прояснить. – Я практически не выезжал из Лондона.

Здесь тебя не было, тебя не было в этой квартире. Миссис Хадсон сказала, что увидела тебя только сегодня утром. Так что тут тебя не было. Это ведь совсем не то же самое, что просто взять и вернуться к себе домой. Куда сложнее. Даже если бы мне хватило мужества открыть дверь в эту квартиру раньше, я бы тут тебя не обнаружил. Ты бы не ждал здесь моего появления. Господи. Подумать только. Мне потребовалось три года, чтобы вернуться сюда, и почему-то теперь кажется, что твое отсутствие – моя вина.

– Я нигде не задерживался подолгу. Гостиницы, арендуемые комнаты, заброшенные заводы. Даже несколько раз ночевал на заднем сиденье фургона. Был в Темз Хауз.* Господи, ненавижу это место. Чрезмерное количество охраны, слишком много любопытных глаз. Иногда жил в крохотных жалких хибарах, большей частью которых владеет МИ-5. Я побывал повсюду, от самых мрачных уголков Хакни** до залитых солнцем крохотных чердаков в Хэмпстеде. *** Можно сказать, что я был бродягой. Бездомным.

Значит, никаких лабораторий на кухне. И никаких новых соседей по квартире. Никого другого, никакого нового начала. Так ведь? Смотришь на меня, ждешь. Вопрос первый – ответ дан. Ждешь вопроса второго.

– Над чем ты… - как правильно закончить? «Трудился?» «Работал?» Кажется, ответ на этот вопрос мне уже известен. Мориарти. Моран. Ты выслеживал всех членов этой паутины. Это я знаю. Я же читал газеты. И смотрел новости. Десятки преступников арестованы. Их всех разыскал ты. Я в курсе. Этот вопрос задавать

не нужно.

– Как ты смог…

«Смог» что? Смог… делать то, что ты делал? Как ты смог всем этим заниматься и ни разу не обнаружить себя?

Ты ждешь. Смотришь на меня. Не заканчиваешь мои фразы. Лучше бы наоборот.

– Не было ведь ни слухов, ни пересудов, ничего. Тебя никто не видел. Как ты смог раскрыть все эти дела, справиться со всей этой работой, и при этом… - и при этом не показаться мне на глаза. Вот в чем вопрос. Не показаться на глаза никому. Как у тебя получилось скрываться так долго? Знал ли обо всем Грег? Нет, не думаю. Он бы мне рассказал. Рассказал бы все.

Кивок. Ты понял.

– Все мое существование было под контролем, Джон. Очень похоже на то, что сейчас, - закатываешь глаза, смотришь на стены. Недовольство вызывает не «221б», не мы с миссис Хадсон. Нет. Майкрофт и его охрана. Укрытие. – Этим занималась МИ-5 и военные управления, о которых я прежде даже не слышал. Но по большей части я скрывался у всех на виду. Этого никто никогда не ожидает.

Что ж, да. Похоже, так и есть. Я не ожидал. И, похоже, не ожидал и Мориарти. Ты выиграл, Шерлок. Одержал над ним верх. Убил его. Как? Его застрелил ты? Или кто-то другой? Должен был именно ты, хочется верить, что тебе позволили. Для тебя это мог бы сделать я. А после повел бы тебя ужинать. Как это у нас бывало обычно.

Прятаться у всех на виду. Это значит, и у меня на виду тоже, ведь так?

– А я… - боже, что ответ «нет», что ответ «да» услышать будет одинаково унизительно. Положение безвыходное. – Я ведь тебя видел? Мне казалось, что да. Столько раз казалось.

Улыбаешься. Значит – да. Я тебя действительно видел. А ты видел меня. Смотришь мне в глаза, не отводя взгляд.

– Майкрофт это не одобрял. Считал опасным. Считал, что тебе это не нужно. Говорил, что ты решишь, что у тебя галлюцинации или что ты теряешь рассудок.

Так и было. Я действительно так думал.

– Но если кто-то твердо верит в чью-то смерть, то он не сможет узнать этого кого-то сразу же, с первого взгляда. Решит, что глаза его обманывают. Люди никогда не наблюдают, Джон. Видят, но не наблюдают.

Эти слова звучат эхом. Тот ты, что жил в моей голове, твердил их мне все время. Ты знал, что я тоже не смогу наблюдать, так? Проверял, смогу ли? В таком случае, я не прошел твою проверку. Не прошел. Ты именно поэтому продолжал скрываться от меня? Если бы я смог тебя узнать, ты забрал бы меня с собой?

– Проверял меня?

– Нет, - ты уставился в тарелку. – Нет, ничего подобного, - снова берешь вилку. Вопрос остался без ответа. Хотя, нет. Ответ дан. Ты ответил, не вдаваясь в подробности. Я помню эту твою манеру. При желании ты можешь ответить на прямо поставленный вопрос. Но только на него, не на то, что за ним на самом деле стоит. Ты всегда отвечаешь лишь на тот вопрос, что лежит на поверхности, это ведь проще всего. Ты не станешь успокаивать и утешать, такого от тебя не дождешься.