Безнадежно влип

Юнина Наталья

– Блин, я не видела. А фотография сына у тебя есть в телефоне?

– Маш…

– Ну что Маш? Если есть, дай. Рука отсохнет, что ли?

Пока я копошусь в телефоне, у Берсеньевой явно появились силы. Вскочив со стула, натянула до конца джинсы, стянула с себя магазинный лифчик и надела кофту. Протягиваю ей телефон. Не знаю какой реакции от нее жду. Если уж быть честным, боюсь ее осуждения. Вроде реально похрен на то, что и как подумает. Но от нее будет неприятно. И когда она обмозгует все, интуиция подсказывает мне, что не только свое мнение выскажет, какой я эгоист, но и что-нибудь похлеще.

– Забавно. Я так и думала, что у него будут твои глаза. Красивые. Он гуляет? В смысле, ему можно сидеть? Вывозить на улицу на кресле или на чем-то?

– Можно, гуляем, когда хорошая погода. Маш, – поддеваю ее подбородок. – Ты мне не нравишься такой. По идее, после секса ты должна была стать капельку счастливее, а у тебя глаза на мокром месте. Давай лучше поговорим о том, какая ты бесстыжая, что занимаешься непотребствами в общественных местах.

– Не смешно.

– А ты улыбнись.

– Ну, теперь понятно, почему ты так редко это делаешь. Господи, мне надо все это переварить.

– Давай закроем эту тему на сегодня.

– Жесть. Посмотри на зеркало. Это у меня что такой жирный лоб?

– В смысле?

– Кожа жирная. Посмотри какой я след оставила на зеркале.

– Это от того, что жрешь много жирного. Поди опять пироги наяривала.

– Я вообще-то пять дней ничего в рот не брала, кроме воды.

– Я пошутил. Не обижайся, – притягиваю ее к себе. – Ты объявила голодовку?

– Типа того. Пока папа не даст мне жить так, как я хочу. Сегодня ночью вышла на кухню, чтобы что-нибудь съесть, а там папа сидит пьет. Ну в общем, разговорились, он мне даже виски налил. Странный он немного. Сказал, что хочет блинчики с фаршем.

– Что странного? Я тоже хочу.

– Он хотел блин с фаршем из тебя. Такое ощущение, что он знает про нас.

– Ах, из меня. Ну да, малость странновато. Но, с другой стороны, он бы меня уже навестил и сделал этот самый фарш, если бы был в курсе.

– Он только так говорит. Но ничего существенного тебе не сделает. Знает, что меня в этом случае тогда потеряет. Ну фарш точно не сделает.

– Но на всякий случай, надо скупить все мясорубки в городе.

– Миш?

– Маш, ну не начинай. Сказал же, закрыли тему.

– Да ты даже не знаешь, что я хочу сказать.

– По глазам вижу, что-то про Женю.

– Ну ладно. Катя эта красивая была?

– Ну что ж сразу была? Может, она жива. И да, красивая. Черт, надо было сказать, что некрасивая?

– Что-то я снова хочу выбить тебе зуб. Иногда надо говорить то, что будет приятнее собеседнику, а не правду.

– Я так не умею, Маш. Не хочешь получить неприятных ответов, не задавай таких вопросов. О чем еще говорили с отцом? Ну кроме как фарша?

– Сказал, что свадьба будет летом, типа нам надо пообщаться с Архангельским. А еще дал разрешение на то, что отпустит на кулинарные курсы. Вот в магазин все равно, по сути, одну отправил. Может, если буду хорошей девочкой, он и тебя со временем примет. Не в качества блина с мясом, а в качестве мужа. Ах, да, ты пока мне не предлагал. А стоит бы задуматься, после такого-то разврата в раздевалке, – видеть на Машином лице хоть какое-то подобие улыбки всяко приятнее, нежели полный загруз.

– Обязательно призадумаюсь.

– Кстати, а ты как меня нашел?

– Секрет фирмы. Меньше знаешь, крепче спишь.

– Миш? – бля, ну только не про Женю. Тянется ко мне на носочках и целует в уголок рта, одновременно поглаживая по щеке. – Ты снова куришь. Много, я смотрю, праздновал за пять дней.

– Я брошу. Как устаканится все. Самому не нравится.

– Я – извращенка. Меня это чуточку возбуждает.

– Что?

– Запах табака. От тебя он не противный. Не знаю как так. Но это просто вредно.

– Брошу.

– Блин, еще и пальцы на зеркале. Хоть мы здесь и так долго, но все равно надо все отмыть.

– Да прям щас. За двадцать косарей за лифчик сами отмоют. Ты уверена, что он тебе нужен? Поскромнее как-то нельзя белье выбирать?

– Уверена. Я почти три месяца экономила. И вообще, мне стыдно, бери и сам пробивай на кассе.

– Я что похож на придурка, который тратит двадцать тысяч на клочок ткани?

– По папиной карте.

– Да без разницы чьей платить. Кому он нужен вообще? Без него всяко лучше.

– Ой, все.

Глава 27

Глава 27

Из такси вылетаю как ошпаренная. На часах половина второго дня, и я никак не успею испечь пирог за полчаса. И папа непременно мне об этом напомнит.

– Странно, я был уверен, что у тебя все в порядке со слухом. Видимо, от Медведева чем-то заразилась, – с порога заявляет папа, прожигая меня взглядом.

– Что ты имеешь в виду? – ставлю пакеты на пол.

– То и имею. У него тоже проблемы со слухом. Надо проверить твои уши. Иначе я не знаю, как объяснить тот факт, что ты приехала на такси, когда я четко сказал позвонить водителю.

Прежняя я определенно бы кинулась в извинения, ну а теперешняя, видимо, с потерей множества девственностей, нахваталась какой-то силы и наглости. Скидываю с себя одежду и обувь и выпрямляю спину.

– Согласна. Надо проверить слух. Только вместе пойдем, у тебя тоже с ним проблемы, судя по тому, что ты не сдержал обещание и за мной по-прежнему следили твои люди. Тебя, кстати, ушной хворью кто заразил?

– Да поди та же паскуда, что и тебя.

– Мне не нравится, как ты его называешь.