Безнадежные войны
Шрифт:
Мне пришлось столкнуться с одним случаем, который характеризует «серьезность» отношения полиции к этой теме. Ко мне обратился один из офицеров российского МВД, подполковник, который в течение многих лет был начальником отдела по борьбе с особо опасными преступлениями в одном из городов России, не раз награжденный орденами за успехи в борьбе с преступностью. Он обладал огромным опытом в раскрытии многих преступлений, таких как убийства, вооруженный грабеж, торговля наркотиками и организованная преступность. Он был также автором нескольких теоретических работ по борьбе с особо опасной и организованной преступностью. У всей полиции Израиля не было и процента его знаний и опыта, особенно в связи с преступностью в постсоветском пространстве. Он пришел ко мне в сопровождении представителя полиции Израиля в Москве. Этот человек рассказал, что ему предложили приехать в Израиль и поступить на службу в полицию Израиля. На мой вопрос, кто предложил ему, он ответил: начальник Отдела по борьбе с международной преступностью во время их встречи. Я ответил ему, что я не хочу ни на что намекать, но я бы не полагался на обещание израильской
Так и было, он приехал туристом с семьей в Израиль. Как принято в таких случаях, он обратился к нам и мы быстро дали отношение в МВД Израиля о том, что ему и его семье полагается статус новоприбывшего. Но госпожа начальник отдела регистрации начала тянуть дело, не обращая внимания на наши письма к ней. Мало того, это только усилило ее сопротивление. Кроме элементарной низкой подлости не было никакой причины затягивать его дело. Не имея статуса, они не могли получить медицинской помощи, когда ребенок заболел. Он не мог приобрести лекарства в аптеке больничной кассы. Дети должны были начать учиться, но не могли поступить в школу. Да и на что ему было жить более полугода! Он же не имел права работать. Он обратился в полицию и получил стандартный ответ, что они не могут принять его на работу. Я пытался вмешаться, но безрезультатно. Я обратился к Натану Щаранскому, но и он не смог помочь. В конце концов начальник отдела кадров полиции сообщила, что по возрасту его невозможно принять в полицию. Полиция Израиля, не имеющая понятия о преступности в бывшем СССР, отказалась принять на службу такого специалиста. То, что сделали с ним, было обычным издевательством. Сначала соблазнили его предложением взять на службу, но в Израиле не принято, чтобы официальные лица отвечали за свои слова и обещания. Не только главы правительства, министры, депутаты, генералы армии, но и генералы полиции. Более полугода продолжались издевательские задержки Министерства внутренних дел Израиля, которые довели моего знакомого до полуголодной жизни. С большим трудом удалось кое-как пристроить его на низкую должность, нисколько не соответствующую его званию, знаниям и опыту. Разве можно сравнить подполковника полиции Израиля, с трудом закончившего пару курсов, с ним, выпускником двух академий, включая высшую академию, юристом по образованию. На своей должности он не может применить и толику своих способностей, знаний и опыта. И после этого полиция Израиля кричит о стратегической угрозе Израилю от русской преступности?!
Полиции Израиля вместе с Министерством внутренних дел и другими структурами Израиля удалось внести в анкеты новоприбывших пункт и требование доказательств об отсутствии уголовного прошлого. А что такое уголовное прошлое? Согласно статистическим отчетам, представленным КГБ в Политбюро, у 5 % выезжающих из СССР в Израиль было уголовное прошлое, в основном в области экономических преступлений. Чтобы разобраться в этом, надо понимать, что такое советская власть, советская экономика, советская действительность. До этого в государстве Израиль никогда не проверяли уголовное прошлое при массовом выезде в Израиль по простой причине: условия жизни в тоталитарных странах, с той или иной степенью государственного или общественного антисемитизма, отличались от условий жизни в Израиле. Подавляющее большинство преступников Израиля скатилось до совершения преступлений под влиянием израильской действительности. Среди евреев никогда процент уголовных преступников не был таким высоким, как в еврейском государстве, которое является самым крупным поставщиком еврейской преступности для всего мира. Израильская мафия, во всех ее проявлениях, отлично известна в преступном мире на всех континентах. Но трепать нервы сотням тысяч желающих жить в Израиле для того, чтобы найти несколько человек с формальной судимостью в прошлом, называется проявлением истинного сионизма. Необходимо понимать извращенность системы правосудия в Советском Союзе, со следователями и судьями, нередко проникнутыми антисемитскими настроениями. Никогда нельзя быть полностью уверенным, что еврей в СССР был осужден истинно справедливым судом и что он действительно совершил преступление. Иногда да, а иногда и нет. До 90-х годов не было никакой проблемы с формальной судимостью новоприбывших в Израиль за все годы массовых выездов евреев. Новоприбывшие в Израиль нисколько не добавили израильской преступности, которая разрослась до своих размеров благодаря выращенной в Израиле преступности. А те, кто пользуются предлогом угрозы «Русской Мафии», просто ищут предлоги сократить количество русскоязычных приезжающих в Израиль.
Во время одного из обсуждений в комиссии Кнессета вопросов, связанных с приезжающими в Израиль из бывшего СССР, министр внутренней безопасности потребовал ужесточения и введения проверки приезжающих в Израиль, так же как это делается для эмигрантов в США. Его поддержал представитель Министерства юстиции. Я отреагировал на это, как всегда, резко и даже грубо. «И вам не стыдно! Вы не видите и не понимаете разницу между евреями, едущими в еврейскую страну, и относитесь к ним как к иммигрантам из Латинской Америки или Азии в США! Вы не понимаете, о чем вы говорите и чем вы занимаетесь. Пока я на своей должности, я этого не допущу, и этого не будет!» И так оно и было.
Я помню один случай, когда я попросил Щаранского, бывшего тогда министром внутренних дел, вмешаться, чтобы дали статус новоприбывшей жене одного молодого израильтянина, поженившегося с ней в Санкт-Петербурге. Дело тянулось и тянулось, и женщина уже была на девятом месяце беременности. Через несколько месяцев она позвонила мне и с плачем рассказала о том, что была вызвана в Министерство внутренних дел и чиновница с садистской улыбкой сказала ей: «Наконец-то мы получили указание разрешить предоставить вам статус новоприбывшей. А теперь вам придется для получения статуса представить нам документ из милиции Санкт-Петербурга о том, что у вас нет уголовного прошлого». Речь шла о молодой женщине 19 лет от роду! Если это не издевательство, то что же издевательство?
49
Еще с 50-х и 60-х годов Министерство иностранных дел Израиля традиционно противилось деятельности «Натива». Кроме короткого периода, когда Голда Меир была министром иностранных дел, работники МИДа постоянно пытались ставить «Нативу» палки в колеса. У МИДа были объективные основания для такого отношения к «Нативу». «Натив» действовал за границей. Он представлял национальные интересы Израиля по отношению к еврейскому населению и их выезду в Израиль. С точки зрения работников МИДа, их целью и областью интересов были отношения между государствами и Израилем. Часть из них страдали довольно распространенным израильским синдромом, которым страдает нередко и часть новоприбывших в Израиль – то, что они израильтяне, позволяет им как бы сознательно или подсознательно избавиться от своего еврейства. Они стесняются показаться евреями в глазах неевреев. В других странах они израильтяне, а не евреи, может быть, за исключением Соединенных Штатов, из-за особого положения еврейской общины в США. Им важно показаться равными в своем положении с англичанами, итальянцами, французами, по сравнению с галутными евреями, жителями этих стран.
Однако не раз национальные приоритеты Израиля ставили евреев и их выезд в Израиль превыше формальных отношений между Израилем и различными странами. Не раз и до моего прихода в «Натив» способность работников «Натива» функционировать в тех или иных странах, была выше, чем у работников израильского МИДа. Как, например, в Румынии или что касалось отношений с Югославией Тито. С точки зрения статуса, зарплат, условий жизни страны Восточной Европы, где работали и работники «Натива», в глазах израильских дипломатов расценивались намного ниже. А когда падает спрос среди дипломатов на эти страны, то падает и уровень работников, согласных работать там. Отношение же работников «Натива» к службе в этих странах и их уровень были совершенно другими. В абсолютном большинстве они были уроженцами этих стран, свободно владели языками и великолепно разбирались в культуре и жизни стран, в которых служили. Да и суть деятельности работников «Натива» была иной. Они стремились достигнуть оперативных результатов, они были людьми действия. Не раз они тревожили полусонный покой работников МИДа, поднимая вопросы, связанные с евреями, намного резче, чем, по мнению профессиональных израильских дипломатов, государство Израиль должно заниматься на международном уровне. И не раз работники «Натива» вступали в конфликт с государственной администрацией стран своего пребывания.
На Западе работа «Натива» была направлена на подъем и усиление поддержки борьбы евреев СССР за их выезд в Израиль. Из среды работников «Натива» на Западе вышло несколько блестящих дипломатов Израиля, таких как Меир Розен, бывший послом Израиля во Франции и в США, или Эфраим Тари, бывший послом Израиля в Аргентине, да и другие. Работники МИДа Израиля жаловались, что наша деятельность представляет собой вмешательство во внутренние дела стран, в которых мы служили, и вносит раздор в отношения между этими странами, Советским Союзом и странами коммунистического лагеря. Мало того, они возмущались, как это работники «Натива» занимаются этим будучи работниками дипломатических представительств Израиля.
Администрация США очень не хотела в 1974 году принятия поправки Джексона Вэника, которая увязывала права человека и возможность выезда из СССР с экономическими соглашениями между СССР и США. МИД Израиля также был против этой поправки. Будучи послом Израиля в США, Симха Диниц, впоследствии председатель Еврейского Агентства, усиленно боролся против ее принятия Конгрессом США. Но были и другие послы Израиля в Вашингтоне, которые поддерживали поправку на свой страх и риск, как Эйб Харман и Ицхак Рабин. Работники «Натива» работали всегда под дипломатическим прикрытием, являясь работниками дипломатических представительств Израиля. Посол формально отвечал и за них. Но практически посол не мог вмешаться в деятельность наших работников, тем более что часть нашей информации была засекречена от работников МИДа всегда и во всех странах. Дипломатические ранги работников «Натива» были всего лишь инструментом для исполнения своей работы, и не более, но и они вызывали зависть и нарекания некоторых работников МИДа.
И в 50-х и в 60-х годах послы Израиля нередко жаловались на излишнюю «активность» работников «Натива» в Польше, в Венгрии, в Румынии, в Советском Союзе. Но в те времена главы правительств Израиля оказывали «Нативу» абсолютную поддержку, и именно это решало все внутренние неурядицы. Придя в «Натив», я столкнулся с серьезными разногласиями с работниками МИДа Израиля. В свое время МИД Израиля не подготовил сотрудников для работы с Советским Союзом, и в нем почти не было выходцев из СССР. Так и получилось, что к середине 80-х годов, когда проблемы отношений между СССР и Израилем стали особо острыми и актуальными, МИД Израиля оказался абсолютно «безоружным», был неспособен справиться с тематикой советско-израильских отношений во всех аспектах. Когда во время совместных совещаний мы выслушивали работников МИДа, то не знали, то ли смеяться, то ли плакать. Я уже отмечал, что все израильские структуры были довольно слабы в знании и понимании Советского Союза. Но на фоне военной разведки, Моссада и особенно Службы безопасности Израиля работники МИДа отличались своим невежеством и непрофессионализмом.