Безнадежные войны
Шрифт:
Произошедшее на следующий день превзошло все ожидания. Когда Лапидот прибыл с официальным визитом в МВД Белоруссии, в честь его был устроен парад. Чеканя шаг, перед израильским генералом прошли рядовые и офицеры внутренних войск. Но настоящий сюрприз был впереди – вдруг ансамбль МВД грянул… еврейские песни на идиш под аккомпанемент оркестра МВД Белоруссии! Это было воистину сюрреалистическое зрелище. Во время визита Лапидота была достигнута договоренность о начале сотрудничества между Министерствами внутренних дел новых постсоветских государств и Израиля. В результате был назначен представитель полиции Израиля в России, который был также аккредитован в Белоруссии и некоторых других государствах, и отдельный представитель на Украине, также аккредитованный и в ряде других постсоветских государств.
Первым представителем полиции Израиля на Украине стал Арье Каплан. Я познакомился с ним в 80-х, во время одной из совместных операций вместе с отделом полиции легендарного Зигеля. Каплан работал в милиции еще в Литве, откуда он репатриировался в Израиль. В полиции Израиля он служил в отделе особо опасных преступлений и уже был майором, когда я с ним познакомился. Немного позже
Еще до начала массового выезда евреев СССР в Израиль я пытался не раз разъяснить, что желательно и полиции Израиля подготовиться к приезду большого количества евреев. Я говорил, что среди прочих приедут и такие, которые не всегда отличались законопослушанием в Советском Союзе. Поэтому желательно, чтобы израильская полиция знала, как противостоять этим людям, поскольку этот тип правонарушителей разительно отличался от того, который им был известен. Из моего знакомства с израильской полицией в то время я знал, что она была не в состоянии справиться с преступниками из Советского Союза, очень агрессивными, жестокими, изворотливыми, имевшими опыт противостояния одной из сильнейших правоохранительных служб в мире. Как обычно в Израиле, никто не прислушался к нашим предупреждениям, и полиция Израиля не осознала серьезности ожидавших ее проблем и не подготовилась заранее. В результате была наделана масса ошибок и нанесен немалый ущерб и государству, и репатриантам, и самому выезду в Израиль, а также полиции Израиля и ее престижу.
В рамках сотрудничества между полицией Израиля и Министерствами внутренних дел постсоветских государств начался обмен информацией. У «Натива» также установились хорошие рабочие отношения с Министерствами внутренних дел новообразованных государств, что заметно помогало нам в повседневной работе. Одним из удивительных примеров такого сотрудничества стал семинар, специально организованный «Нативом» для работников ОВИРов Украины, занимавшихся оформлением документов выезжающих в Израиль. На семинар, длившийся неделю, из Израиля были присланы лекторы, говорящие по-русски, которые рассказали о различных аспектах выезда в Израиль. Особое внимание было уделено юридическим вопросам. По сути дела, «Натив» разъяснил МВД Украины, как происходит репатриация с израильской точки зрения и как завершается в Израиле процесс, начинаемый в отделениях ОВИРа. Мы хотели облегчить и упростить весь процесс оформления документов и выезда в Израиль. Мы договорились также о предоставлении Украиной, в случае если возникнет необходимость, транзита для перевозки евреев из граничащих с Украиной государств. Был оговорен и вопрос о выдаче проездных документов на основе наших обращений и нашей идентификации выезжающих, если люди прибудут без личных документов.
Первым, или одним из первых, донесением, предоставленным полиции Израиля о проникновении, возможностях проникновения и поездок преступников из России в Израиль, было мое донесение. Это был детальный отчет, суммирующий собиравшуюся у нас информацию из наших источников, в котором было описание каждого, о ком у нас была информация о его связи с преступным миром, или же он подозревался в этом. Как и принято, я указал, что информация, полученная нами, в основном устная и от третьих лиц, а не из первоисточников. Я передал информацию почти необработанной. Не было дано никакой оценки данной информации. Преступность не входила в нашу компетенцию, и мы не занимались проверкой такого рода информации. Она интересовала нас только в связи с евреями и их выездом в Израиль. Мы видели в этих сведениях и подозрениях только ориентировку, и не больше. В наших глазах достоверность этой информации была не очень высокой, и нам и в голову не приходило, что полиция Израиля отнесется к сведениям в отчете почти как к доказательству вины подозреваемых и построит свою политику на таких безосновательных и непроверенных сведениях. Полиция Израиля, как и все израильские структуры, не обладала достаточными знаниями, пониманием и способностями для взаимодействия с советскими и постсоветскими структурами. Представитель полиции Израиля, посланный в Москву, правда, знал немного русский язык – его детство прошло в Польше, но у него не было ни знаний, ни понимания происходящего в Советском Союзе и в России. Это не его вина – он просто никогда этим не занимался.
Во время своего пребывания в Москве он постоянно встречался с представителями милиции, МВД и других правоохранительных структур, что само по себе было нужным и правильным. Неоднократно во время этих проходивших в московских ресторанах встреч ему передавали различные слухи и сплетни, ходившие по Москве и по России. Надо было хорошо разбираться в специфике жизни в стране, чтобы правильно оценить рассказанное, где было мало правды и много фантазии и лжи. В особенности на фоне жестокой внутренней борьбы, бушевавшей тогда и которая сопровождалась распространением лжи, слухов, надуманных обвинений и подозрений, только чтобы очернить соперников. Это называлось компроматом, черным компроматом. Российские средства информации принимали в этом активное участие. Средства информации, частные и не только частные, и многие журналисты были инструментом в этой борьбе и за плату были готовы выдать любую информацию, заказную и сфабрикованную. Были и такие, кто превратил такие публикации в источник заработка. Не раз бывало, что журналист или представитель радио или телекомпании обращался к кому-то и требовал платы за то, что не опубликуют о нем негативную информацию, неважно, правдивую или ложную. Большинство, как правило, платило, но были и такие, которые отказывались. А были и те, кто оплачивал публикации против своих конкурентов или противников. Это были чудеса и прелести новой России, в которой царствовал беспредел, не было ни суда, ни закона и все решали только сила и деньги.
Коррупция
Запад, включая США и Израиль, никогда не блистал глубоким пониманием Советского Союза и России. Врожденный и традиционный страх перед Россией, перед этой огромной страной на востоке, наполовину азиатской, был почти патологическим. Эти слухи попали на благодатную почву. Власти, полиция и спецслужбы Запада быстро и с готовностью восприняли подозрительное отношение к предпринимателям с постсоветского пространства. Вместо исчезнувшей советской угрозы призрачная угроза «русской мафии» служила хорошим основанием для сохранения бесчисленных служб безопасности с огромным аппаратом и раздутыми бюджетами. Израильская полиция не осталась в стороне от общего психоза и скатилась к запугиванию российской преступностью, которая вот-вот затопит Израиль. В попытках противостоять этой страшной угрозе в полиции не нашли ничего лучшего, как воспользоваться услугами одного из эмигрантов, прибывшего в семидесятых годах из Советского Союза. Речь шла о немного экстравагантном, странном типе, выступления которого обычно были на грани провокации. То ли он вдруг решил помочь полиции, то ли полиция решила сама воспользоваться его услугами. Этот человек никоим образом никогда не был связан с работой правоохранительных органов, не считая нескольких допросов в СССР и в Израиле. Несколько дней он просидел в одном из штабов полиции в Петах-Тикве, рассказывая всевозможные басни о российской преступности и «русской мафии», которая вот-вот заполонит Израиль. Полицейские слушали и записывали эти бредовые россказни, а впоследствии превратили сделанные записи в теоретическую базу по борьбе с «русской мафией», прибывающей в страну вместе с выезжающими в Израиль евреями.
Были в полиции и офицеры, которые хотели сделать на этом карьеру. Один из руководителей отдела разведки полиции даже объявил, что русская преступность является «стратегической угрозой государству Израиль». По его мнению, это звучало достаточно значительно и серьезно. Однажды этот офицер вернулся с одной из международных полицейских конференций Европы и с апломбом заявил, что «четыре миллиарда долларов уже ввезены в Израиль русской мафией!». Как-то, встретившись с ним, я спросил, на каких данных основывается это заявление, проведена ли была проверка и оценка финансовых переводов в страну через банки. В то время подобные суммы вообще не переводились в Израиль. Его ответ меня обескуражил. Он сказал, что слышал об этой сумме от одного из участников Международной конференции Европы! Я был поражен: сплетня, рассказанная кем-то из восточноевропейских полицейских, была превращена в почти официальное заявление полиции Израиля?! Никому и в голову не могло прийти, что источником подобного сенсационного заявления стали никем не проверенные слухи. Все были уверены, что полиция еврейского государства тщательно изучила и расследовала данные, прежде чем выступить с таким обличением, еще и с антисемитским душком. И эта высосанная из пальца цифра, которую никто и не удосужился проверить, фигурировала впоследствии не раз на совещаниях, в политических заявлениях, в решениях полиции и государственных учреждений. Под предлогом угрозы «русской мафии» у наших полицейских чинов родилась гениальная идея: необходимо, чтобы компьютер Банка Израиля был под контролем полиции и все финансовые переводы в страну, прежде всего, проходили через полицию Израиля! Можно только представить, как бы отреагировали на это во всем мире и какие шаги предприняли бы финансовые структуры и иностранные предприниматели в отношении Израиля, если бы знали, что все финансовые переводы в Израиль и из Израиля контролируются полицией. К нашему счастью, этот план не был претворен в жизнь.
Именно тогда у премьер-министра Рабина было проведено совещание по вопросу угрозы возможного проникновения в Израиль преступности из бывшего СССР. На совещании было принято решение об организации в полиции Израиля специального подразделения, которое бы занималось вопросами российской преступности в Израиле. Предполагалось проверить это явление, всесторонне изучить его, а после этого делать выводы. Было решено назвать новое подразделение Отделом по борьбе с международной преступностью, не упоминая «русскую преступность» и «русскую мафию», чтобы скрыть истинное направление и причины создания этого подразделения и не будоражить общество. После этого совещания я сказал Рабину, что меня очень тревожит принятое направление. Я опасался, что все это приведет к созданию атмосферы подозрительности по отношению к новоприбывшим из бывшего Советского Союза. Рабин мне ответил: «Я сознаю, что существует такая возможность, и я не дам этому произойти. Не волнуйся, мы это остановим». Я полагался на него и знал, что он сделает все возможное для предотвращения такого развития событий. Я и сегодня уверен, что если бы не трагическая гибель Рабина, то не было бы всей этой вакханалии с так называемой русской мафией.