Безоружна и очень опасна
Шрифт:
— А эти угрозы не шли дальше слов и бумажек? — поинтересовалась Таня.
— Все как-то обходилось.
— И вы не принимали никаких контрмер?
— Принимал, разумеется, в зависимости от каждого конкретного случая. Иногда не обращал на угрозы внимания, а порой приходилось привлекать работников милиции, прокуратуры.
— Ну, а как вы думаете, мое сообщение имеет под собой почву, или там просто был пьяный кураж?
— Трудно сказать. Чтобы сделать определенный вывод, требуется детальное расследование, за эмоции ведь никого к ответу не привлечешь. Те, кто угрожал, всегда могут отказаться от своих слов. Наказуемо
— Как же так? — удивилась Таня. — Замышляется злодейство, а предотвратить его, выходит, нельзя? Это же абсурд!
Я почувствовал, что наш диалог принимает какой-то профессионально-теоретический оттенок и может зайти в непроходимые дебри. Поэтому я постарался сменить пластинку и отшутиться, что, во всяком случае, я теперь знаю, что у меня есть враги и буду вдвое и втрое осторожней, за что ее еще раз сердечно благодарю.
— Да ну вас, Андрей Петрович, несерьезный вы человек, — деланно обиделась Таня. — Я думала, вы тотчас примете меры, в милицию хотя бы обратитесь, а выходит, что вам мои слова — до лампочки?
— Напротив, я все воспринял правильно и еще раз обещаю вам, что буду бдителен.
Таня поняла, что я хочу закрыть тему, и замолчала. К тому же я сказал, что мы уже подходим к дому. Когда поднимались на лифте, она вдруг прижалась ко мне, глянула полными слез глазами.
— Очень, очень боюсь за вас, милый Андрей Петрович!
Это было для меня так неожиданно, что в первое мгновение я растерялся, но тут же опомнился: что подумают соседи, Ия, если вдруг двери лифта раскроются и они увидят эту сцену. Я еще раз поблагодарил ее за добрые чувства, но заявил, что причин тревожиться нет.
Ия ничуть не удивилась гостье. Чмокнула меня в щеку, Татьяне протянула руку со словами: «Привет! Я очень вам рада. Раздевайтесь, проходите, сейчас будем пить чай. Я торт купила сегодня в кулинарии ресторана «Гавана». Это фирма!» — И убежала на кухню.
Время летело незаметно. Мы пили чай, подшучивали друг над другом, вспоминали забавные истории, от души смеялись. Таня как-то сразу вызвала к себе доверие, с ней было легко и просто.
Потом я пошел ее провожать, шли почему-то молча, говорить ни о чем не хотелось. Наконец, Таня сказала:
— Знаете, Андрей Петрович, давно мне не было так хорошо, как в этот вечер.
— Очень рад, Таня, — вырвалась у меня дежурная фраза. А ведь хотелось ответить: «И мне тоже». Но что-то удержало, наверное, возраст — ее и мой.
Я посмотрел на часы, было около одиннадцати. Как бы не заругали ее родители… Впрочем, не знаю, насколько она свободна в своих поступках, может, для нее это в порядке вещей — возвращаться в такое время.
— Дяденька, не найдется ли закурить? — Передо мной стоял мальчишка лет десяти — двенадцати.
— Откуда ты такой взялся? — искренне удивился я его неожиданному появлению.
— Ну тогда дай пятерочку, — продолжал клянчить пацан.
— Топай-ка домой, паренек, тебе давно пора спать.
— А его дом — улица, и пятерочка ему не помешает. — Это сказал появившийся рядом с мальчишкой высокий парень. К нему подходил второй, пониже ростом.
Дело принимало неприятный оборот. Я осмотрелся: вокруг никого, значит, один против двух. Мальчишка не в счет, хотя, кто знает, подростки бывают агрессивнее взрослых. Но подождем, может, все миром обойдется. На всякий случай я опустил руку в карман куртки. Пусть думают, что у меня есть оружие.
—
Я понял, что попал в точку и, не обращая внимания на призыв парня, спокойно спросил:
— Что вам надо, ребята? Может, разойдемся без осложнений? А то ведь я рассердиться могу и, к сведению, стреляю из кармана так же без промаха, как и навскидку.
Двое переглянулись, потом внимательно посмотрели на меня.
— Ладно, проходи. — И вслед: — Ничего, скоро слезами умоешься.
Скоты, испортили весь вечер, надо будет все же выписать пистолет и носить с собой. И насчет дочери побеспокоиться. Видно, эти подонки всерьез считают, что я занимаюсь Жуховым, иначе бы не вышли на меня. А может, просто рассчитывают, что я испугаюсь и как-то повлияю на тех, кто ведет это дело. Напрасные дерганья, не на того напали.
Татьяна была напугана до смерти, ее била мелкая дрожь.
Мы распрощались у ее подъезда. Думаю, вряд ли она еще раз захочет со мной встретиться.
«Академку» мне дали без всяких проволочек. В заявлении я квалифицированно расписала свои «семейные обстоятельства», и Ирка сама отнесла мое «сочинение» в деканат. На следующий день с резолюцией проректора «удовлетворить просьбу» бумага пошла по накатанному кругу. Благо проректор — старший брат Ирки, она ему все объяснила и заранее получила согласие. Так что на оформление полугодового отпуска ушло каких-то два дня, и я могла ехать. Путевка в Юрмалу была у меня в кармане: отец слов на ветер не бросает. К тому же он обещал достать билет в двухместное купе, в вагон прямого сообщения — СВ, чтобы я могла, по его словам, уже в поезде как следует расслабиться и забыть все неприятности.
Вечером отец позвонил с работы и предупредил, что срочно уезжает на пару дней и что утром я должна выкупить в кассе свой билет.
Утром я проснулась рано, быстро позавтракала и через минуту была уже на улице. Опять какой-то тип привязался, ну просто напасть какая-то. В метро прижался очкарик и дохнул в лицо перегаром: «Девушка, вы мне понравились, давайте знакомиться».
Молчу, не отвечаю. Знаю, стоит заговорить, даже огрызнуться — вообще не отстанет. Рядом стоящие пассажиры вместо того, чтобы одернуть приставальщика, улыбаются или делают вид, что это их не касается. Хорошо, женщина пожилая вмешалась. Ты что, говорит, хулиган, к девке пристаешь, ишь, с утра успел уже принять, иди проспись! И ткнула его для верности кулаком в бок. Чувствуется, есть у нее навыки обращения с подобными типами. Я похвалила ее мысленно за поддержку, а сама ни звука. Жду не дождусь, когда будет остановка, чтобы избавиться от непрошеного ухажера. Правда, вид у него был смирный, хотя он продолжал прижиматься и гнусавить какие-то идиотские слова.
Наконец поезд остановился, и я помчалась на вокзал. У касс уже толпился народ, но мне было нужно к окошку администратора. Смотрю, сидит за стеклышком в глубине такая вся из себя, с пышной прической, намазюканная.
— Тебе чего? — бросила лениво, не отрывая глаз от книги. «Интересно, как это она меня видит, если не смотрит в мою сторону», — подумала я. Назвала номер своей брони.
Она моментально встрепенулась, мило улыбнувшись, прямо-таки сама любезность.
— Вам один до Юрмалы? Вагон прямого сообщения? Пожалуйста!