Безрассудный

Джеймс Онли

Адам рухнул, прижавшись лицом к шее Ноя.

— Доброе утро, — сказал Ной с прерывистым смехом. — Хорошо, что у меня нет работы, которая требует, чтобы я сидел весь день. Кажется, ты меня сломал.

— Хорошо, что у тебя нет работы, которая поставила бы под сомнение синяки, уже образовавшиеся на твоём горле, — сказал Адам, целуя эти синяки.

— Они сексуальные, — сказал Ной, обнимая Адама.

Адама никогда раньше не обнимали — без всяких учебных упражнений, которые придумал его отец, — но оказалось, что ему нравится, когда Ной обнимает

его, нравится всё, что делает Ной.

— Во сколько тебе сегодня на работу? — спросил Адам, отстраняясь, чтобы посмотреть на него.

— В пять, а что?

— Просто хочу знать, сколько раз я смогу наполнить тебя до того, как мы пойдём в душ, — усмехнулся Адам.

Ной покраснел.

— Сначала ты должен меня накормить.

Адам вздохнул.

— Отлично. Душ, потом завтрак. Потом секс. Потом обед. Потом секс. Потом снова душ. Потом работа.

Ной закатил глаза.

— Я согласен только на еду и душ. Остальное обсуждается в каждом конкретном случае.

Адам сделал сердитое лицо.

— Вот почему ты, в конце концов, окажешься прикованным к моей кровати.

Ной отпихнул Адама, фыркнув.

— Насмешил. Я умираю с голоду.

Телефон Адама начал вибрировать на тумбочке. Он не обращал на него внимания, пока не увидел, что это Каллиопа.

— Привет, Каллиопа. Как дела? — спросил он с насмешкой в голосе.

На этот раз Каллиопа сразу перешла к делу.

— Я нашла хижину твоего гада. Ной был прав. Он не продал её.

Адам позвонил Каллиопе после того, как заказал ужин вчера вечером, но он не ожидал, что она найдёт хижину так быстро. Вот что он получил за то, что недооценил её.

— Где она?

— Примерно в сорока пяти минутах езды от города. Достаточно близко, чтобы пользоваться им так часто, как он хочет.

— Гадость. Есть новости о ключе? — спросил он.

Раздался звук ногтей, стучащих по клавишам.

— Пока нет. Я всё ещё просматриваю финансовые документы. Я дам вам знать.

— Скинешь мне адрес домика?

— Уже сделано, пупсик.

— Вот почему я люблю тебя. — Адам отключился, обнаружив, что Ной наблюдает за ним с забавным выражением лица. — Что?

— Похоже, она тебе и правда нравится.

Адам замер.

— Да. Нравится. Мне нравится большинство людей. Я нахожу их интересными. Это как открыть машину и посмотреть, как работает двигатель. Если наблюдать за человеком достаточно долго, то начинаешь видеть все части, которые заставляют его работать.

— И какие у меня части? — спросил Ной.

Адам долго смотрел на него.

— Ты мягкий. — Когда Ной вздрогнул, Адам обхватил его лицо. — Не в плохом смысле. Ты как конфетка-карамелька. Сладкий. Мягкий внутри и твёрдый снаружи.

Ной фыркнул, но выглядел обиженным, как будто думал, что Адам на самом деле не видит его.

— Мальчик, которого я встретил на складе, тот, со звёздочками на щеках, это и есть настоящий ты. Ты, который мог бы остаться мягким и нежным, если бы у тебя были другие родители. Но обстоятельства заставили тебя

возвести вокруг себя стену, ты отталкивал любого, кто хоть немного обижал тебя, чтобы они не увидели, насколько ты уязвим. Ты хочешь ласки, но боишься её. Ты хочешь любви, но боишься, что её у тебя отнимут, если ты позволишь кому-то слишком сблизиться с тобой. Ты оцепенел, пытаясь заглушить боль от прожитой жизни, но это сделало тебя настолько... невосприимчивым к прикосновениям, что тебе нужна грубость, просто чтобы расслабиться.

Цвет исчез с лица Ноя, и когда он заговорил, его голос звучал на грани слёз.

— Господи. Ты мог бы устроиться на работу в качестве медиума на ярмарке.

Адам притянул Ноя ближе, пока они не оказались почти нос к носу.

— Мне нравятся все твои части. Ты мне нравишься мягким, и ты мне нравишься жёстким. Ты тоже видишь всего меня, понимаешь? Ты видишь во мне то, чего не видит даже моя семья. Позволить кому-то увидеть тебя – это не так уж плохо, если ты можешь ему доверять.

Ной тяжело сглотнул.

— И ты доверяешь мне?

— Да. А ты доверяешь мне?

Ной кивнул.

— Да, — сказал он хриплым голосом.

— Хорошо. Тогда не о чем беспокоиться.

— Что сказала Каллиопа? — спросил Ной через несколько минут.

— Она нашла хижину. Это в сорока пяти минутах езды от города.

— Нам нужно ехать. Прямо сейчас. Мы должны увидеть, что там внутри.

— Мы поедем. Но сначала в душ, а по дороге перекусим. Каллиопа уже прислала мне адрес.

Ной только кивал, выглядя напуганным.

— Да, нам нужно ехать.

Адам не знал, что ещё сделать, поэтому он просто наклонился и поцеловал Ноя в лоб. Что бы вы сказали человеку, которому предстояло пережить худшее время в своей жизни?

~

— Как выглядит Каллиопа? — спросил Ной, поедая буррито, после того как они выехали из города.

Адам пожал плечами.

— Не знаю. Я никогда её не видел.

Ной застыл с едой за щекой, похожий на бурундука.

— Что?

— Ну. Мой отец знает, кто она, но мы не знаем. Так безопаснее. Для неё. Черт, возможно, у неё есть семья, дети, возможно, внуки. Я даже не знаю, сколько ей лет, как она выглядит и её настоящего имени. Я только знаю, что она любит любовные романы и куклы Pop Funko.

— Но ты дал ей жёсткий диск, — нахмурился Ной.

— Нет, я оставил жёсткий диск в пункте сброса. Каллиопа забрала его позже.

— И ты никогда не проявлял любопытства, чтобы проследить за точкой сброса? Посмотреть, как она выглядит?

Адам насмешливо хмыкнул.

— Нет. Мой отец ясно дал понять, что мы никогда не должны нарушать эту тайну. Никогда. У него свои методы, чтобы донести свою точку зрения.

Ной несколько минут задумчиво ел свой буррито.

— Но разве это не опасно? Для тебя? Разве не было бы безопаснее, если бы вы все знали, как она выглядит? Взаимное уничтожение или что-то в этом роде?