Безрассудный
Шрифт:
Ной ждал, что ужас снова охватит его, но этого не произошло. Было только смутное тошнотворное чувство, как будто он переел пиццы и водки.
— Я хочу пойти с тобой.
Адам повернулся на бок, одной рукой подпирая голову, а другой упираясь в живот Ноя.
— Что? Нет. Я не хочу, чтобы у тебя снова сработал триггер.
Ной решительно покачал головой.
— Я в порядке. В порядке. Всё ещё есть шанс, что некоторые из этих мужчин могут быть... теми, что были со мной. Такие импульсы не проходят с возрастом, и после десяти лет, когда их не ловили, я думаю,
Адам изучал лицо Ноя, словно искал правильный ответ.
— Вся моя семья будет там. Ну, за исключением Айдена. Не знаю, готов ли ты к встрече сразу с шестью членами моей семьи.
Ной пожал плечами, подперев голову руками, повторяя позу Адама.
— Если я твой — только твой, как ты говоришь, то не придётся ли мне, в конце концов, встретиться с ними всеми? — Мысль поразила Ноя, как физический удар. — Если только ты не передумал.
Адам нахмурился, затем наклонился вперёд и прижался лбом к лбу Ноя.
— Ничто не заставит меня передумать.
Ной попятился назад.
— Ты не подписывался на моё психическое расстройство.
— Я тоже не подписывался быть членом семьи убийц. Я не подписывался вытаскивать своего брата Арчера из тысячи баров или близнецов из кинк-клубов или сидеть на скучных лекциях о регенерации клеток у крыс или квантовой физике, — сказал Адам. — Я подписался на тебя. Я выбрал тебя. С психическим расстройством и со всем остальным. В конце концов, ты увидишь, что у меня есть свои срывы... и мои иногда заканчиваются подсчётом трупов.
— Но только тех, кто этого заслуживает, верно? — спросил Ной.
Адам кивнул.
— Кодекс не обсуждается. Отец уложил бы одного из нас, если бы мы нарушили его. Он говорит, что если мы переступим эту черту, то уже не сможем вернуться назад.
— Уложил бы тебя? Убил бы тебя? — спросил Ной, ледяное чувство в животе снова вернулось.
Адама, казалось, даже близко не пугала мысль о том, что отец может убить его за то, что он нарушил какой-то созданный им кодекс.
— Мы полезны обществу, только если следуем кодексу. Если мы отвернёмся от него, то нам нельзя будет доверять. Мы станем монстрами. Отец будет действовать соответственно. А мои братья ему помогут.
— Господи.
— Всё ещё хочешь познакомиться с моей семьёй? — усмехнулся Адам.
По правде? Одна его часть не хотела встречаться ещё с четырьмя людьми, которые будут обращаться с ним так же, как Аса и Ави, но Ной хотел знать. Выяснить, кто издевался над ним и, возможно, над другими детьми. Если для этого он попадёт под прицел семьи Малвейни, то так тому и быть. Он не собирался бросать Адама – никогда, и если Адам идёт вместе с семьёй психопатов-убийц... пусть будет так.
ГЛАВА 17
Адам
Адам и Ной вышли из дома, когда было уже далеко
Посетители бросали на них настороженные взгляды, но трудно было сказать, то ли они узнали Адама как Малвейни, то ли просто наблюдали за двумя людьми явно с похмелья. В любом случае, они держались на расстоянии, и Адам изо всех сил старался сосредоточиться на том, что было нужно Ною.
А Ной, судя по всему, нуждался в большой стопке блинов и в жирном, едва прожаренном беконе. Адам заказал себе французские тосты, обильно политые сиропом и обсыпанные сахарной пудрой, хотя большую часть времени он смотрел, как Ной расправляется с пугающим количеством еды, чем наслаждался своей едой.
— Почему ты так смотришь на меня? — спросил, наконец, Ной, его тон был подозрительным, вилка с блином застыла на полпути ко рту.
— Может мне нравится смотреть на тебя? — усмехнулся Адам.
Ной улыбнулся, словно не мог удержаться.
— Сегодня я выгляжу хреново.
— Ты всегда милый, — возразил Адам, наблюдая, как румянец расплывается по щекам Ноя.
— Все психопаты так хорошо флиртуют? — полушутливо спросил Ной.
— Честно? Да. Вот почему люди всегда говорят, как очаровательны серийные убийцы. Мы очень хорошо умеем притворяться. Но это всё актёрство. Большую часть времени мы врём. Но в данном случае я говорю правду. Мне нравятся черты твоего лица. Твои карие глаза, твои веснушки, твои губы. Мне нравится смотреть на тебя.
— О, боже, прекрати, — сказал Ной сквозь смех, закрывая половину лица рукой. — Ты меня смущаешь.
— Я знаю. Ты покраснел, — сказал Адам, откинувшись назад, чтобы лучше рассмотреть Ноя.
Ной снял солнцезащитные очки, бросив их на стол. Адам увидел, как люди подоставали телефоны, включив камеры, и понял, что они не смогут устоять, чтобы не запечатлеть их двоих и то, какими влюблёнными они выглядят.
На мгновение Адам пожалел, что не способен полюбить кого-то. Если бы он мог хоть кого-то полюбить, то это был бы Ной. Только Ной. Но он не мог. Он мог только защищать его, баловать и кормить блинами и удовлетворять оргазмами. Адам надеялся, что этого будет достаточно. Он надеялся, что Ной никогда не передумает, потому что, по правде говоря, не собирался его отпускать. Он не мог. Он уже предупредил Ноя. И надеялся, что тот принял предупреждение всерьёз.
— Будь готов к новому шквалу подписчиков и тегов в Instagram, — пробормотал он, не глядя на любителей папарацци.
— Почему они ловят нас только тогда, когда я выгляжу как смерть, а ты – как секси? — спросил Ной.
— Во-первых: ты всегда сексуальный, а во-вторых: потому что у меня есть привычка кормить тебя, когда тебе грустно.
— Ты всё ещё будешь хотеть меня, если я буду толстым и счастливым?
Адам снова ухмыльнулся, засунул в рот сразу целый кусок бекона, прожевал и проглотил, после чего сказал: