Безумие мести
Шрифт:
Нему кивнула и взвалила на плечо здоровенный ствол длиной почти в ее рост.
***
Кьораку и Кучики, тайком обменявшись многозначительными взглядами, отстали от основной группы.
– Что думаешь? – Спросил Шунсуй. – Если Укитаке не наврал, то текст тот же, один в один: «он там был».
– Верно, – кивнул Бьякуя. – Так и есть. Так… где ты был?
– Ты знаешь, – Кьораку усмехнулся, – я прожил долгую жизнь, но всю эту жизнь старался ни с кем не ссориться. У меня всегда были другие интересы. Не могу припомнить ни одного синигами, которого
– Не смогу сказать о себе то же самое, – проговорил Бьякуя, – но я уверен, что лично знаю всех, кто может быть за что-то на меня зол.
– Если этот парень ничего не напутал, – заметил Кьораку, – то они с тем неизвестным не говорили об имени. Хига не говорил «Кьораку Шунсуй», он сказал просто «Кьораку». А это только фамилия.
– Ты имеешь в виду… – Бьякуя прищурился.
– Вот, например, мой отец был капитаном. Да и у тебя в роду капитаны через одного.
– Но если речь идет о твоем отце, то это было очень давно.
– Все это должно быть как-то связано, – задумчиво говорил Шунсуй. – Капитаны Кучики и Кьораку вместе участвовали в каком-то мероприятии. При этом умудрились сильно задеть какого-то синигами. Настолько, что он жаждет смерти упомянутых капитанов. Причем ни ты, ни я ничего такого не помним. И, если предположить, что речь идет не о нас, то это привет из очень давнего прошлого. И почему же он выплыл только сейчас?
– Все произошло практически в одно время, – продолжил Бьякуя. – Исчезновение Ямамото, появление этого капитана и пустого. И первое нападение безумца. И наш обиженный – не «какой-то синигами», а капитан. Так о чем ты говорил с Абараем?
– Тебе ведь тоже он кажется подозрительным, правда? – Подхватил Кьораку. – Я же видел, как ты на него косишься. Можно сказать, я организовал тайную слежку за ним. Парни отнеслись со всей серьезностью к моим подозрениям, так что за нашим гостем теперь присматривают.
– Почему ты не захотел говорить об этом со мной?
– Потому что я боялся, что ты сразу начнешь что-нибудь предпринимать.
– А почему я не должен?
– Ну, подожди, Бьякуя, не горячись, – примирительно сказал Шунсуй. – У нас ведь нет никаких фактов, одни домыслы. Не стоит бросаться необоснованными обвинениями, все-таки речь идет о капитане. Позволь напомнить, его никто с этого поста не снимал.
– Капитан? – Скептически переспросил Бьякуя. – Ты ему веришь? Согласен, у него неплохой уровень, хоть он пока и не показывал нам своей силы. Но верить на слово только лишь потому, что он надел хаори…
– Увы, я проверил, – перебил его Кьораку. – Порылся в старых архивах. Его имя там упоминается.
– А там указано, куда он потом делся? – Насторожился Кучики.
– А вот этого нет, – покачал головой Шунсуй. – Может быть, информация не сохранилась, но создается впечатление, что об этом просто умолчали. По какой-то причине.
– То есть, нет сведений даже о том, что он пропал, к примеру?
– Совсем ничего. И на этом фоне его россказни о Хуэко Мундо кажутся мне еще более сомнительными.
Бьякуя немного помолчал, размышляя.
– Когда ты его заподозрил?
– Почти сразу, – признался Кьораку. – Когда он начал запинаться, отвечая на простые вопросы. Да и то, в каком виде он явился…
– Да, – согласился Бьякуя. – После двух тысяч лет в Хуэко Мундо он был бы скорее одет в шкуры пустых, чем в форму синигами.
– Точно, – Кьораку усмехнулся. – Но у него были такие честные глаза, что никто не обратил на это внимания. Вид у него действительно был потасканный, но как после нескольких дней бродяжничества, не больше. Я сразу почуял несоответствие, только не сразу смог понять, в чем оно заключается.
– И все-таки что-то не сходится, – покачал головой Кучики. – Рукия его не опознала. И тот, о ком она рассказывала, и уж тем более тот, о котором говорил твой подчиненный, – он явно безумен.
– А у нашего нового знакомого никаких признаков безумия не наблюдается, – согласился Кьораку.
– Если тут имеет место что-то вроде раздвоения личности, – предположил Бьякуя. – Интересно, Унохана смогла бы это распознать?
– Ну, у нас психиатрия далеко не так развита, как в Мире живых, – пожал плечами Шунсуй. – Четвертый отряд не занимается душевными болезнями. Нам бы сюда того демона-психотерапевта, – он усмехнулся. – Тот, пожалуй, разобрался бы. А так, боюсь, мы даже не сможем предположить, способна ли изменяться реяцу синигами, страдающего раздвоением личности.
– Твой офицер встречался с безумцем утром, еще до того, как был найден пустой, – вспомнил Бьякуя. – Ренджи как раз в это время бегал в пятый отряд. Можно спросить у него, был ли на месте Хиракава.
– Да, непременно спроси, – кивнул Кьораку.
– Может быть, нам стоит повременить с охотой на этого пустого? – Предложил Кучики. – Мы делаем то, что говорит нам делать человек, который может оказаться нашим врагом.
– Но он предлагает толковый план, – возразил Шунсуй. – Я уже всяко думал, не нахожу в нем изъянов. Когда мы обсуждаем эту охоту, все говорит о том, что он действует в наших интересах. И в интересах Яма-джи, кстати. О нем тоже не стоит забывать. Эта ловушка и этот пустой сейчас – единственная ниточка, ведущая к его возвращению, и я не могу не проверить. К тому же, особого риска в том, что мы задумали, я не вижу. Всего лишь схватить пустого зубами Забимару… Ты сам говорил, что твоему лейтенанту это вреда не причинит.
– Это верно, и я не думаю, что это будет опасно для Ренджи. Но меня смущает конечная цель, которой мы можем добиться. Пока мы не знаем, чего он на самом деле хочет… Подумай, ведь это очевидно, что Хиракава с этим пустым связаны теснее, чем он хочет это показать. Он довольно много знает о нем, и потом эта привычка называть пустого по имени, она мне кажется немного странной. А ты заметил, – Бьякуя вдруг нахмурился от неожиданно посетившей его мысли, – как он сейчас сторонился этой ловушки и прятал руки?