Безумие
Шрифт:
– Он гонится за мной, - проскулила она, хватаясь руками за ворот куртки юноши. – Нужно бежать, Йен!
Томсон чувствовал, как все его существо холодеет. В голове вдруг вновь воплотилась та Джин с распахнутыми синими глазами, полными ужаса перед дыханием смерти.
– Вытащи меня отсюда! – вскрикнула Марли, заметив, как погружается в забвение вины Йен.
В голове охотника мгновенно все прояснилось, но случилось это слишком поздно. Откликнувшись на какой-то странный звук, он вскинул голову, глядя вверх, а Марли непроизвольно повторила за ним. Молодые люди замерли, и лица их побледнели. Вцепившись в стену здания четырьмя лапами, словно гигантский паук-переросток, над ними навис змееящер, низко пригнув
Йен медленно и незаметно схватил трясущуюся ладонь Марли, крепко сжимая ее пальцами. Он покосился на девушку и кивнул себе за спину, едва слышно шепнув:
– Бегом…
И двое людей рванули с места прочь, желая лишь одного – затеряться в бесконечных лабиринтах похожих между собой улиц и дворов. Монстр ни на секунду не заколебался: издав боевой клич, он, оставляя за собой трещины на асфальте и кирпичах от тяжелых лап, бросился в погоню.
Волоча за собой перепуганную до смерти девушку, Томсон петлял по переулкам, по улицам, пытаясь оторваться от слишком быстрого для своих габаритов существа, пытаясь скрыться от его всепоглощающих плотоядных глаз.
Но бегать вечно от змееящера было невозможным.
Поэтому, едва только оторвавшись ненамного от твари, которая замешкалась в узком пролете между тесно построенных жилых домов, Йен мгновенно отыскал укрытие в виде старого подвала многоэтажного дома. Он легко сорвал замок на хлипкой цепи с железных листов, которые служили своеобразным люком, открыл вход и впихнул туда потерянную девушку, тут же запрыгнув следом, предварительно оглянувшись по сторонам в поисках преследователя.
Это были спасительные мгновения долгожданной передышки после долгой погони. Когда затхлое дыхание из хищно распахнутой пасти монстра буквально морозило их шеи. Йен, тяжело вздохнув, опустился на корточки, закрыв лицо руками. Грудь его ходила ходуном от того количества адреналина, что стучало сейчас по его вздувшимся венам.
Тогда охотник и услышал наконец тихие, обессиленные всхлипы. Парень медленно поднял голову, вглядываясь в лицо Марли сквозь темноту заброшенного, сырого и пыльного подвала. Девушка зажмурилась, закрыв руками себе рот, но даже это не помогало сдержать спазмы истерики, которые крутили ее телом, заставляя дрожать и хрипло скулить. Томсон тут же поднялся и на гудящих от усталости ногах подошел к плачущей девушке. Он привлек ее к себе, аккуратно прижав и сложив руки у нее на спине. Йен не мог сказать ей что-либо в эти мгновения, потому что знал, что у монстра слух ничуть не хуже, чем у него самого, и, произнеси они хоть слово, тварь бы тут же вычислила, куда спряталась ее добыча. Поэтому охотник лишь молча гладил рукой по макушке девушки, понимая, что их мгновения отдыха подходят к концу. Он не переставал глазами искать второй выход из подвала, потому что буквально всем существом ощущал, что им уже не выйти так же, как они вошли.
Марли оторвала голову от груди Томсона и подняла покрасневшие и заплаканные глаза. Пальцы ее судорожно вцепились в его плечи. Йен застыл, словно зачарованный этим взглядом, необыкновенно притягательным и гипнотизирующим, словно текущая вода по камню, что цепляет внимание любого человека. Именно эта минутная заминка едва не сгубила их тогда: вход за их спинами затрещал, осыпаясь пылью и кусками штукатурки, а затем часть потолка подвала и вовсе провалилась, впуская внутрь вытянутую хищную голову зверя, который ликующе зашипел, обнаружив своих жертв. Встрепенувшись, Йен ухватил свою подругу за руку и рванул в противоположную сторону, к другому входу. Пока монстр возился с узким проходом подвала, стараясь расширить оный для своих не мелких габаритов, Томсон плечом выбил запертую на засов деревянную дверь и вытащил девушку
Тварь вскоре выкарабкалась и помчалась за ними следом, перебирая своими массивными лапами ящера. Скорость ее была неимоверно велика, и не было сомнений, что, спустя несколько минут, она нагонит двух своих жертв, после чего растерзает их на кровавые ошметки ради удовлетворения своей жажды смерти.
Издавая тихое, едва слышное шипение зубастой пастью, огромный змееящер легко взобрался на стену здания, оставляя на сером кирпиче трещины от своих смертоносных конечностей. Его узкие глазенки выхватили из окружающего пространства две мишени, бегущие прочь, и монстр ликующе зашипел, мотыляя своим длинным языком. Ничто не могло остановить его от последнего, смертоносного прыжка.
И в это самое мгновение, когда четыре когтистые лапы согнулись, прижимая вытянутое чешуйчатое брюхо к стене здания, готовые к прыжку, что-то неимоверно сильное сжало хвост монстра в неумолимые тиски, рванув назад. Ящера сорвали со стены, словно ребенок, схвативший игрушечного котенка за хвост, и отшвырнули в сторону, пригвоздив к асфальту. Мокрый камень под тяжелым телом чудовища пошел глубокими трещинами, где-то целыми кусками проваливаясь вниз. Едва монстр успел опомниться, как огромная косматая лапа вцепилась в его морду пятью острыми когтями-кинжалами. Эта лапа была наделена огромной силой; настолько огромной, что приподняла туловище ящера над землей. Перед ним сверкнуло два янтарных огня полных тихой ярости глаз прежде, чем его морду со всей звериной мощью вонзили в основание ближайшего здания. Послышался слабый хруст и треск сломанного камня.
– Ты связался… - услышал он утробный грохот косматого чудовища.
В это мгновение ящера вновь ухватили за хвост, но на этот раз сразу двумя лапами. Его оторвало от земли резким рывком, и в следующее мгновение, словно мелкую зверушку, запустили в соседний дом.
– … не с теми охотниками, мразь, - договорила огромная, под метра три, косматая горгулья с вытянутой звериной мордой. Волчья пасть оскалилась в подобии довольной усмешки самого демона.
И вдруг все ее огромное, мускулистое тело подернуло какой-то зыбью. Крылатое чудовище издало протяжный стон, смутно напоминающий предсмертный вой зверя, умирающего от невыносимой боли. Горгулья согнулась пополам, ее мощные лапы подкосились и коленями уткнулись в асфальт, крылья беспомощно опали. Зверь обхватил себя за плечи лапами, низко склонив голову; он то поскуливал, то рычал.
Когда ящер выбрался из завалов камней, под которыми его пытался захоронить незваный монстр, его глазки-щелки тут же уставились на девушку, которая сидела в жалкой позе, вся в черной жиже с головы до ног. Грязь стекала по ее волосам, оставляя размытые следы на коже. Охотница вскинула голову, шмыгнув носом, а ее лицо при виде восставшего ящера исказилось в язвительной гримасе.
«Убогая форма, а сил на нее уходит, как на уничтожение планеты!.. Молодец, Ли, постаралась!» - подумала Джин, зло оскалившись.
– Что такое, детка? – крикнула она задиристо, поднимаясь на дрожащие ноги.
– Предвкушаешь насладиться своей тридцатой жертвой?
Ящер замер на месте, высоко вскинув голову и словно присматриваясь к девушке. Длинный раздвоенный язык дрожал, выглядывая из-за ряда пилообразных клыков. Охотница была обнажена с головы до ног, а кожа ее окрасилась в грязно-серый оттенок разводов. Капли дождя не могли отмыть ее тело от этой грязи. Тварь немного пригнулась, видимо, планируя взять разгон, чтобы броситься на опасную охотницу. Та же стояла прямо, бесстрашно глядя на монстра. Она тряхнула головой, откидывая назад грязные волосы, и рявкнула со всей дури: