Безумие
Шрифт:
– Хватит беситься, - наконец обрела голос его напарница. Джин подошла к застывшему и тяжело сопящему Томсона. – Этим ты уже ничего не исправишь.
– Должен же быть способ поймать ублюдка!.. – Томсон прожигал взглядом покореженный столб.
Джин задала свой вопрос не сразу, лишь спустя какое-то время, которое понадобилось ей, чтобы решиться его озвучить:
– Зачем тебе это нужно, Томсон? Только не втирай мне про кучи невинных жертв, тебя ведь это давно уже перестало волновать, не так ли?
Йен продолжал смотреть на столб, а желваки на его лице
– Зачем именно ты гонишься? – продолжала свой психологический натиск Джинджер, внимательно наблюдая за лицом Йена, на котором ожидала увидеть хоть какой-то проблеск эмоций.
Из-за разразившейся грозы было так же темно, как во время приближающихся сумерек. Холодный ветер пронизывал промокших охотников насквозь, заставляя тело мелко трястись и зябнуть. Гремел гром.
– Я не знаю… - вдруг тихо ответил Томсон. Он закрыл лицо ладонями и что-то проворчал сквозь стиснутые пальцы.
– Пошли домой, - сжалилась Уилсон, осторожно дотрагиваясь до плеча напарника рукой. – Я хочу наконец почувствовать, какого это – быть сухой и сытой.
Но предстоящая ночь едва ли сулила им что-либо из этого: едва только охотникам удавалось сомкнуть глаза, как Йена поднимал на ноги уже успевший въесться в его сознание запах. Злой и сонный, Томсон едва мог растолкать спящую Уилсон, которая совершенно не желала подниматься. Это испытание бы не показалось таким тяжелым, выспались бы охотники тремя ночами ранее. Но правда была в том, что напарники почти не видели сна последнюю неделю, гонимые на ночные улицы города желанием поймать своего монстра.
За ночь охотники поднимались четыре раза, в три из которых не было даже жертв. Первый раз охотники выскочили из квартиры Йена, когда гроза разразилась на улицах с еще большей мощью, а часы пробили полночь. Они спешили изо всех сил, не жалея сил, но вновь опоздали, обнаружив очередную, двадцать восьмую жертву, освещаемую частыми вспышками ярких молний. Трудно было и описать, сколько гнева и ярости источал всем своим существом Томсон. Джин не на шутку стала опасаться за его состояние.
Последующие три раза они не находили даже жертв. Едва только напарники возвращались в квартиру Йена и валились от усталости на диван, едва только они успевали закрыть глаза, как тут же Томсону напоминали, что истинное зло не дремлет никогда.
И они снова бросались в погоню.
– Джин… - сонным голосом прохрипел Йен, толкая напарницу в плечо.
Девушка зло засопела и, нащупав рукой подушку, ударила парня, который сам едва-едва мог открыть глаза, по груди.
– Томсон!.. – застонала она раздраженно, - оставь ты его уже в покое! Ничего не получится.
– Перестань, - проворчал Йен, отстраняя от себя Уилсон, которая до этого дремала у него на груди. Парень поднялся с дивана, пытаясь размять затекшие ноги.
Девушка плаксиво заскулила, пытаясь удушить себя подушкой. Йен покосился на зашторенное окно, за которым медленно и неохотно светало. Юноша кисло скривился, потирая руками заспанные глаза.
– Идем,
Его напарница неохотно поднялась с дивана. У нее было помятое, усталое лицо, растрепанные волосы и глаза, полные ненависти к той твари, которая не давала ей нормально выспаться всю ночь.
– Не люблю говорить очевидные вещи… - проворчала девушка, глядя в боковое окно.
– Я и так знаю, что ты хочешь сказать, - в тон ей отвечал Томсон. Прищурившись, он старался не растерять концентрации и уследить за дорогой. – Только идиот бы не понял, что нас просто пытаются загнать в ловушку.
– Ну и отлично! – вдруг вспенилась Джин, сверкнув глазами в сторону напарника. – А мы не идиоты – мы кретины, которые, даже поняв это, продолжают гоняться за не пойми чем!
– Можно подумать, у нас есть выбор.
– Тебе нужен выбор? – вскинулась Уилсон. Она явно была взвинчена от усталости и недосыпа. – Хорошо. Вот тебе выбор, Томсон. Ты можешь и дальше ехать вперед, на верную смерть, потому что в таком состоянии мы, ясное дело, и обычного человека едва скрутим, не то что, супер-изворотливого монстра! А можешь, - Уилсон качнула головой, - развернуть свой чертов форд и отвезти нас обратно, послав этого гада в пекло!
– Не думал, что ты такая трусиха, - криво усмехнулся Йен, и не думая поворачивать машину.
Уилсон еще больше скривилась.
– Бывают рехнувшиеся самоубийцы, а бывают просто конченные тупицы, - вдруг зло проворчала она. – Но я уж никак не могла подумать, что ты и то, и другое, Томсон.
И тут машина остановилась. Йен пронзил напарницу долгим и тягучим взглядом. После чего сказал:
– Выползай, мы на месте, - Томсон открыл дверь со своей стороны, выбираясь наружу. – Но если трусишь, то можешь оставаться тут, я приоткрою тебе окошко.
– Боги, - простонала Уилсон, буквально вываливаясь на мокрый асфальт, - дайте сил мне вынести этого идиота.
Едва светало. Заброшенная бензоколонка неподалеку смотрелась удручающе и отталкивающе: поддавшийся коррозии металл хлипкого навеса поскрипывал под натиском грозового ветра. Подступающие равнины, полнящиеся высокой сорняковой травой, волновались, словно шерсть на брюхе тяжело вздыхающего животного, которого изредка колола в податливую плоть острая горящая молния. Гром гремел практически не переставая, а грозовые облака, казалось, серьезно намеревались затопить их город всеми океанами мира.
Вода под ботинками охотников хлюпала помимо их воли, не оставляя и шанса остаться необнаруженными. Напарники молча переглянулись; во взгляде Джин читался очевидный вопрос. Йен выразительно кивнул в сторону заброшенного магазина, пристроенного к заправке, больше похожего на большую бетонную коробку. Томсон достал из-за пояса два Глока, посмотрел на девушку, которая, как обычно, оставалась настораживающе безоружной. Уилсон в последний раз предостерегающе посмотрела на напарника, но тот был настроен решительно – он двинулся в сторону заправки, не оставляя девушке и шанса его отговорить.