Безумная парочка
Шрифт:
– Да, и приношу извинения. Я плохо себя чувствую.
– Мне очень жаль. – Но в его голосе не прозвучало сожаление. Возможно, тебе станет лучше, если ты выпьешь шампанского. Я как раз собирался это сделать. Ты позволишь наполнить твой бокал?
– Нет, спасибо. Я выпила достаточно шампанского. И ты, честно говоря, тоже.
– Ты поступаешь не слишком гостеприимно. Неужели мы забываем о наших светских манерах? Вы меня удивляете, миссис Николсон.
– Довольно! Я не настроена слушать твои шутки. Они не очень-то смешные.
– Прежде они казались тебе забавными.
– Я
– В таком случае в следующий раз я постараюсь быть более остроумным.
– Следующего раза не будет, – тихо произнесла Алексис.
На мгновение воцарилась тишина. Потом Том заговорил изменившимся голосом, в котором появились ноты испуга.
– Что это значит?
– Все очень просто. Я думаю, что нам больше не стоит встречаться.
– Ты в своем уме?
– Да. Вечеринка закончилась.
– Для меня – нет. Я влюблен в тебя, Алексис. Ты не можешь закончить это таким образом.
– Но именно это я и делаю. Подвожу черту.
– Господи, женщина, неужели у тебя нет ко мне никаких чувств?
– Сейчас я испытываю одно чувство – хочу, чтобы ты перестал кричать и отправился домой. О'кей?
– Нет, не о'кей. Я не уйду. Я пришел сюда позаниматься с тобой любовью и собираюсь это сделать.
Алексис сменила тактику. Начала просить.
– Том, не упрямься. Мы прекрасно проводили время в последние месяцы, это было здорово, я получала удовольствие. Но теперь все закончилось. Я не хочу ссориться. Ты мне очень нравишься. Почему бы тебе не стать хорошим мальчиком и не уйти красиво?
– Бедное детство дает мне одно преимущество. – Том усмехнулся. – Меня не научили светским манерам. Не научили уходить красиво. Тем более не получив желаемого. Я по-прежнему чего-то хочу. Тебя, Алексис. Сейчас. И ты не можешь мне отказать. Уже не можешь. Тебе не следовало говорить мне то, что ты сказала. Ты поступила глупо.
Да, подумала Джинна, Алексис не следовало говорить ему о том, что она не любит своего мужа. Это действительно было глупой ошибкой.
– Ты мне угрожаешь? – спросила Алексис.
– Да, и я не шучу. Либо ты сейчас поднимешься со мной наверх, либо черт возьми, почему ты ухмыляешься?
– Из-за твоего глупого предложения подняться наверх.
– Что тут глупого?
– Ты хочешь заняться сексом в постели? Это забавно. С одной стороны, ты – воплощение гнева и похоти. Однако предпочитаешь совершить акт в традиционной обстановке. В спальне. Это характерно.
– Характерно для кого?
– Для такого ничтожества, как ты.
– Мы ещё посмотрим, кто здесь ничтожество.
Джинна услышала треск ткани, потом – изумленный крик Алексис.
– Что ты делаешь? Ты порвал мое платье!
– Почему ты не зовешь полицию? – Том засмеялся.
– Не приближайся ко мне.
– Попробуй остановить меня.
Джинна услышала быстрые шаги, что-то опрокинулось, зазвенело разбившееся стекло. Том схватил Алексис.
– Отпусти меня! – закричала она, отбиваясь от него, пытаясь вырваться.
– Так тебе будет удобнее.
Снова треск. Джинне показалось, что он разорвал платье сверху донизу. Девушка оцепенела.
– Варвар! – закричала Алексис.
Джинна догадалась, что крик матери был оборван настойчивым и нежелательным поцелуем. В течение нескольких следующих секунд девушка слышала лишь приглушенные звуки борьбы между нападавшим и его жертвой. Они оба дышали тяжело, учащенно. Алексис ахнула. Том вскрикнул от боли. Что-то массивное упало на пол.
Джинна больше не могла это выносить. Заставив себя подняться со стула, она решительно вошла в гостиную. Сначала они её не увидели, будучи слишком поглощенными любовью. Том лежал на обнаженной Алексис, обхватив губами её правый сосок и держась обеими руками за ягодицы женщины. Длинные черные волосы Алексис рассыпались веером по ковру. Ее глаза были закрыты, все признаки сопротивления окончательно исчезли. Похоже, Алексис блаженствовала.
– Видел бы вас сейчас мой отец, – произнесла Джинна, глядя на двух самых ненавистных ей людей на свете.
42
Том ушел, и я снова оделась (накинула на себя пеньюар, потому что черное платье от Джины Мур было безвозвратно загублено). Мы с Джинной остались наедине.
В результате происшедшего меня охватила дрожь, и я зажгла сигарету, хотя сейчас практически не курю. Когда я работала манекенщицей у Терезы, мы все беспрестанно курили, чтобы подавить чувство голода и остаться худыми. В последнее время я часто вспоминаю те далекие дни. Не знаю точно, почему. Возможно, тогда жизнь казалась более простой, а будущее – заманчивым.
В молодости человек легко мирится с ежедневными лишениями и неудобствами, будучи убежденным в том, что восхитительный мир сбывшихся надежд ждет его за углом. Но у многих ли людей осуществляются их самые заветные мечты? С годами обычно происходит одно из двух. Вы либо миритесь с реальностью и стараетесь извлечь из неё максимум удовольствия, либо упрямо цепляетесь за надежды молодости.
Я по-прежнему цеплялась за них – правда, меня соединяла с ними всего лишь тонкая нить. Я боялась, что когда мы с Харри наконец окажемся вместе, мы не обретем умиротворения, на которое рассчитывали. Страх перед тем, что наши эмоциональные вложения не принесут дивидендов, в последнее время не давал мне спать. Я ворочалась с боку на бок, думая: вдруг для нас с Харри уже слишком поздно? Не слишком ли долго мы ждали счастья, о котором всегда молились?
Сейчас мне удалось утешить себя мыслью, что мое волнение связана с близкой развязкой. Поскольку Джинна стала свидетельницей моего дерзкого свидания с Томом, она обязательно сообщит о нем Иэну, который придет в ярость. Он был обманут и выставлен на посмешище в своем собственном доме его женой, которой доверял. Мужчины совершают убийства даже при меньшей провокации. Да, «случайное» отравление Сары теперь было очень близким. Неудивительно, что я дрожала.
Я поняла, что Джинна смотрит на меня, ждет, что я стану защищаться. На её бледном лице была гримаса презрения и отвращения. Мы не обменялись ни единым словом после ухода Тома, взбешенного неожиданным появлением Джинны и тем, что я не ответила на его любовь.