Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий
Шрифт:
«Явно харизматическая личность, Савонарола обладал “комплексом гения”… Это был некрасивый человек с горбатым орлиным носом, крупными, плотно сжатыми губами, большим, изрезанным морщинами лбом, всегда горящими неземным светом глазами, лицо которого не могло не приковывать к себе взора, — гипнотически действующее на окружающих, надолго задерживающее на себе внимание несовместимым сочетанием бессилия и воли… К этому времени он уже был окончательно призван, у него уже были видения, сам Бог направлял его по избранному пути». (Гарин, 1994-6, с. 52, 57.)
«Что-то роковое было всегда в судьбе Савонаролы, как это ясно видно из всего рассказа о его
«Успех его был неслыханный. Веселая, легкомысленная Флоренция стала неузнаваема. Затихли звуки музыки и песен, исчезли с улиц процессии и потешные огни. Зазвучали скучные, монотонные церковные гимны, загорелись очистительные костры, на которые сносились отовсюду “суеты”, т. е. предметы светского обихода и мирской культуры: маски, роскошные одежды, непристойные книги, рисунки. В пламени погибло и некоторое количество произведений искусства, которые приносились на костры мальчиками, организованными Савонаролой для слежки за проявлениями ненавистного ему духа мирского легкомыслия». (Дживе-леговА.К., ЭСГранат, т. 37, с. 34–35.)
«Мистическая паранойя с галлюцинациями». (Portigliotti, 1902, с. 184.)
«Под впечатлением одного видения он еще смолоду начал считать себя избранником, ниспосланным на землю самим Иисусом Христом для возрождения погрязшего в пороках населения Флоренции. Затем, разговаривая однажды с каким-то монахом, Савонарола увидел в разверстых небесах картину бедствий, испытываемых церковью, и услышал голос, повелевающий ему возвестить об этом народу. Ему постоянно представлялись видения из Апокалипсиса, а также из событий ветхозаветной истории. В 1491 году он решил было не касаться политики в своих проповедях, но во время молитвы услышал слова: “Глупец, разве ты не видишь, что сам Бог повелевает тебе идти по прежней дороге” — и конечно, изменил свое намерение… Во время одного из своих видений Савонарола пробыл долго в раю, где беседовал со многими святыми и Богородицей, престол которой он описал впоследствии чрезвычайно подробно, не забыл даже упомянуть, сколько именно драгоценных камней украшали его <…> Самая бессодержательность этих видений и служит доказательством, что Савонарола находился под влиянием галлюцинаций, не говоря уже о том, что, постоянно выставляя их на вид, он не только вредил себе, но и успеху своего дела». (Ломброзо, 1892, с. 149–150.)
«Крайняя шизоидная бионегативность; тип фанатика». (Lange-Eich-baum, Kurth, 1967, с. 517.)
«Допросы Савойаролы и пытки велись самым варварским образом; его пытали 14 раз в день, заставляли впадать в противоречия допросами, упреками и угрозами и вынудили признание, что все его пророчества — ложь и обман. За время следствия, которое велось около месяца, Савонарола написал в тюрьме несколько сочинений… Последнее сочинение написано Савонаролой за несколько часов до смерти, на переплете одной книги, по просьбе тюремщика». (ЭС Брокгауза, п/т 56, с. 40.)
Савонарола — классический тип фанатика. К этой разновидности психопатии относятся люди, с исключительной страстностью посвятившие всю свою жизнь служению единому делу, не оставляющему места ни для каких других интересов. Характерна склонность Савонаролы к формированию сверхценных (религиозных) идей и к бескорыстной деятельности, направленной на их претворение в жизнь. Хотя большинство фанатиков люди ограниченные, среди них могут встречаться и высокодаренные субъекты (Савонарола тому пример). Отсутствие гибкости и приспособляемости приводит их, как правило, к конфликтам с властями, а непреклонная воля делает фанатиков опасными для общества.
САВРАСОВ АЛЕКСЕЙ КОНДРАТЬЕ-ВИЧ (1830–1897), русский живописец, член-учредитель Товарищества передвижников. Один из родоначальников русского реалистического пейзажа.
«Саврасов по натуре своей, характеру был весьма замкнутым, сдержанным человеком (не от гордости и самомнения, а от какой-то детской'стеснительности, душевной ранимости). Многим он казался даже суровым, как и его отец… Художнику шел сорок второй год… случалось, охватывало его тревожное настроение, какое-то лихора1– дочное внутреннее беспокойство, становилось ему тоскливо, но он умел преодолевать это состояние, эти приступы хандры… Беда подкралась незаметно, исподволь: Саврасов стал выпивать. Ему хотелось забыть, хотя бы на время, о своих горестях и неудачах, о постоянных материальных затруднениях, о злобных нападках прессы. Он чувствовал себя одиноким. Жена не проявила должного понимания, сочувствия… он стал испытывать к алкоголю все возрастающее влечение… Он все чаще бывал нетрезв. В доме стали разыгрываться неприятные сцены». (Добровольский, 1992, с. 78, 167, 189.)
[Из дневника дочери А.К. Саврасова] «Когда мать переехала на отдельную квартиру, отец часто приходил к нам, продолжал интересоваться нашим учением. Разлука с семьей очень удручала его, но средств для жизни с семьей он не имел. Мать наша старалась, чтобы мы, дети, не знали о его жизни». (Владимиров, 1973, с. 132.)
«…В апогее творческого подъема, в зените славы на него одно за другим обрушились несчастья. Почти одновременно умерли две его маленькие дочери. От художника ушла жена. В довершение всех бед его настиг тяжелый недуг — он начал слепнуть… Саврасов пережил глубочайшую психическую депрессию и, ища забвения в алкоголе, постепенно опустился на московское дно. Он окончил свои дни среди трущобных людей. Его считали умершим еще при жизни». (Соловьев, 1988, с. 25–26.)
«Прямодушный, резкий, вспыльчивый, беспокойная, ищущая натура, новатор русского пейзажа, знаменитый академик и несчастный запивоха, не умевший побороть пагубной своей страсти к водке, Саврасов был в тягость более уравновешенным и добродетельным профессорам… Тяжелую запойную болезнь Алексея Кондратьевича с болью ощущала его обширная мастерская». (Евдокимов, 1959, с. 149–150.)
«Ему приходилось продавать свои произведения подворотным букинистам по цене ненамного больше той, что он получал когда-то на толкучке за свои детские рисунки, украшать отдельные кабинеты трактиров за скудную трапезу и рюмку горячительной, платить своей работой за ночлег». (Владимиров, 1973, с. 134.)
Начало алкогольной зависимости у А.К. Саврасова вполне возможно было связано с психогенной ситуационной депрессией. К спиртному часто прибегают как к антидепрессив-ному средству. Профессиональное снижение (проявлением этого можно считать увольнение Саврасова из Училища живописи в 1882 г.) и нарушение внутрисемейных отношений, бродяжничество обычны для второй стадии алкоголизма, когда пьянство уже становится явным. Изменения личности у Саврасова в последние годы можно определить как «алкогольную деградацию», т. к. налицо морально-этическое и социальное падение.