Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий
Шрифт:
[Сам Флобер подтверждает вышесказанное в своем письме от 21 октября 1862 г.] «Муки, которые я испытываю, стремясь заменить то или иное слово, вызывают у меня бессонницу…» (Флобер, 1984, т. 2, с. 9.)
[Из письма от 1845 г.] «В моей болезни385 есть то преимущество, что мне предоставляют проводить время по своему усмотрению, а это в жизни очень важно…» (Там же, т. 1, с. 55.),
[Из письма от 16 сентября 1845 г.] «Больной, раздраженный, тысячу раз на день подверженный приступам жестокой тоски, без женщин, без жизни, без каких-либо земных погремушек, я продолжаю свою неспешную работу… Таким я раньше не был. Перемена совершилась сама собою». (Там же, т. 1, с. 65.)
[Из письма от 19 июля 1867 г.] «Чтобы не думать о преступлениях и безумствах мира сего, я бегу от него без оглядки, спасаюсь бегством в искусство». (Там же. т. 2, с. 58.)
[Из письма от 6 октября 1871 г.] «Чтобы забыть обо всем, я, как одержимый, погрузился в работу над “Святым Антонием” и довел себя до сладостного состояния невероятного умственного возбуждения. Вот уже месяц, как я сплю не более пяти часов в сутки. Никогда еще мой “котелок” не доходил до такого бурного кипения, как сейчас». (Там же, т.2, с. 101.)
[Из письма от 15 февраля 1877 г.] «Этой зимой ваш друг работал так, что и сам этому удивляется! За последнюю неделю я спал в целом не больше десяти часов (буквально так!). Поддерживал я себя только кофе и холодной водой. Словом, я был во власти какого-то пугающего умственного возбуждения». (Там же, т. 2, с. 189–190.)
В одном из своих писем (1846 г.) Флобер пишет о Гении: «…Иметь крылья — еще не все, надо, чтобы они нас несли». Говоря другими словами, мало обладать гениальными способностями, надо уметь создавать гениальные произведения. Самого Флобера «крылья» вознесли на вершину гениального литературного творчества. И не последнюю роль в этом процессе сыграли психопатологические механизмы, в частности, состояния «невероятногоумственного возбуждения». Известно, что эпилептическая болезнь может сопровождаться гипоманиа-калъными эпизодами, которые, возможно, и испытывал писатель во время своего творчества. Процитируем еще раз Флобера: «Где граница между вдохновением и безумием, между идиотизмом и экстазом? Чтобы быть художником, разве не надо видеть все по-иному, чем видят прочие люди?» Надо! Но для этого нередко необходимо быть душевнобольным.
ФОКС (Fox) ДЖОРДЖ (1624–1691), религиозный деятель и публицист, основатель протестантского движения квакеров.
«Уже в раннем детстве отличался сильным религиозным чувством, а 24 лет от роду впервые выступил в качестве проповедника. Выступая против налогов, присяги, суда, войны и проч., он скоро навлек на себя суровые преследования со стороны правительства, неоднократно переходил из тюрьмы в дом умалишенных и не раз был бит кнутом». (НЭС, 1899, т. 8, с. 4974.)
«Пропагандировал свое учение под влиянием галлюцинаций. Видения заставили его покинуть семью; он облекся в кожаную одежду, стал жить в дуплах деревьев и здесь получил откровение, что все христиане, к какому бы вероисповеданию они ни принадлежали, должны считаться сынами Божьими. Сначала ему никто не верил. После этого Фокс пробыл две недели как бы в летаргическом сне, причем тело его оставалось неподвижным». (Португалов, 1899)
«Резко выраженный психопат». (Джемс, 1910, с. 5.)
Джордж Фокс — не Будда и не Мухаммед, но, как и все другие основатели новых религиозных учений или направлений, представляет собой психически аномальную личность. «Галлюцинации» и «психопатия» — это лишь одна из сторон внешних проявлений той душевной патологии (можно сказать и мягче — того душевного своеобразия), которая, видимо, просто необходима религиозному первопроходцу. Только при сочетании вполне определенных качеств («аккорд гения») он сможет увлечь за собой массы людей, поразить их воображение и заставить поверить в свои необыкновенные способности, а также — помимо всего прочего — обладать трагической судьбой (у Фокса это заключения в тюрьмы или психиатрические лечебницы). Только при таком «аккорде» можно совершить нечто великое или значительное.
ФОЛКНЕР (Faulkner) УИЛЬЯМ (1897–1962), американский писатель. Лауреат Нобелевской премии (1949).
Общая характеристика личности
«Пьяницами были его отец и дед, который и познакомил его в детстве со вкусом спиртного. В 18 лет Фолкнер пил уже наравне с известными пьяницами его города (Мемфиса). В 20 лет он попытался попасть на Первую мировую войну, вступив с этой целью в Канадскую королевскую авиацию, но, будучи, выпившим, потерпел аварию на тренировочном самолете, в котором он прятал бутылку виски». (Мирошниченко, 1998, с. 515–516.)
«…Слишком рано проснулась в нем тяга к сочинительству, слишком щедрой фантазией был он наделен: вспоминают, что, начав рассказывать, десятилетний подросток не мог остановиться, и вскоре утрачивалась всякая граница между правдой и небылью… [В январе 1931 г. жена родила девочку, которая через девять месяцев умерла] Рассказывают, что в первое время писатель совершенно не находил себе места. То угрюмо молчал целыми днями, то необыкновенно возбуждался, угрожая расправой доктору, который будто бы не все сделал, чтобы спасти ребенка. Однажды он даже предпринял попытку самоубийства, направив автомобиль в телефонную будку <…> Эмоциональный шок дал могучий импульс творческому воображению. Действительно, всего год понадобилось Фолкнеру, чтобы написать один из лучших своих романов — “Свет в августе”… В быту Фолкнер был довольно рассеян, часто говорил невпопад, вечно что-то терялось…Любил выпить и меры в том не знал». (Анастасьев. 1991. с. 42, 187, 310,17.)
«По его словам, он пил, чтобы “успокоиться и свалиться с ног в полном изнеможении”… В связи с пьянством ему довелось испытать алкогольное истощение, белую горячку, язвенную болезнь, падения с лестниц и лошадей, переломы ребер и позвонков, травмы головы, дрожание рук, провалы памяти. Но перебороть алкоголизм он не смог». (Мирошниченко, 1998, с. 516.)
«Фолкнер был запойным пьяницей, как и многие американские писатели…» (Буянов, 1994, с. 21.)
Особенности творчества
«Нередко он пил, когда писал (что объясняет, возможно, некоторые особенности его стиля: длиннейшие предложения с их внезапными обрывами и др.). Иногда он недоуменно взирал на людей, спрашивающих разъяснения по поводу чего-нибудь, что он написал, и отвечал: “Откуда я знаю, что это значит? Я был пьян, когда написал это”». (Мирошниченко, 1998, с. 516.)
«Фолкнер как раз был в запойной стадии, когда ему была присуждена Нобелевская премия политературе. Об этом старались не говорить, как и о том, что умер Фолкнер в больнице для алкоголиков, в свидетельстве о смерти назвали другую причину. “Романы Фолкнера не стали хуже оттого, что автор был запойным пьяницей, возможно, напротив, лучшие строки он написал под влиянием паров алкоголя. Так что нам до того, что он закладывал за галстук?” — пишет Курт Кузенберг в книге “Честный выпивоха”». (Гаев, 1999, с. 200.)