Безумные мечты
Шрифт:
– Понимаю…
Видя, что она сильно нервничает, Рэнсом нагнулся и стал внимательно осматривать ссадины и царапины на ее ступнях.
Мадлен вдруг ужасно захотела дотронуться до его золотисто-светлых волос, приласкать его. А почему бы и нет? Ведь они же любовники, разве не так? Робко, осторожно она протянула руку и погладила его по голове. Рэнсом на миг замер, но сделал вид, что ничего необычного не произошло.
– У меня… Я никогда еще не испытывала ничего подобного раньше…
– Не ложилась в постель с совершенно незнакомым человеком?
–
Он все еще возился с ее туфлями:
– И?…
– Я ни с кем и никогда так себя не вела: не говорила таких вещей, никогда…
Мадлен окончательно запуталась и замолчала, не в силах произнести больше ни единого слова. Сидела и тупо смотрела на свои туфли – когда-то красивые и элегантные, а сейчас стоптанные и грязные.
Рэнсом вдруг поднял голову и посмотрел на нее своими зелеными глазами. В них светились понимание, сочувствие и… беззащитность.
– Я тоже никогда и ни с кем так себя не вел.
– Правда? – еле слышно прошептала Мадлен.
– Правда… – признался он.
– А я думала… думала, что у тебя так бывает всегда.
– Нет, – вздохнул Рэнсом. – С тобой это было необыкновенно. – Он присел на сиденье мотоцикла рядом с Мадлен. От всей его напряженной агрессии не осталось и следа. – Я так хотел проснуться вместе с тобой в то утро. Да и не только в то.
– Но я… Пойми, не могла остаться с тобой! – чуть не плакала она.
– Но почему, Мэдди? – Он взял ее за руку.
– Я не узнавала саму себя – та женщина, которая провела с тобой ночь, была не я. Мне стыдно было бы смотреть утром тебе в глаза, стыдно за свое ночное поведение, за слова, за непристойные выражения. Такое было со мной впервые в жизни.
– Но теперь-то ты знаешь, что со мной ты была настоящей?
Ощутив внезапно настоятельную потребность рассказать кому-нибудь – нет, именно ему, Рэнсому, – о своих переживаниях, Мадлен стала торопливо объяснять:
– Я проснулась тогда на рассвете, увидела тебя рядом, комнату, в которой царил беспорядок, свое отражение в зеркале – и не могла понять, кто же я. Ночью мне открылась совершенно другая я, которую я не знала. – Мадлен растерянно покачала головой. – Я испугалась, Рэнсом. Да, ужасно испугалась. И решила незаметно встать и убежать. Убежать от тебя, от самой себя.
Рэнсом еще сильнее сжал ее руку:
– Ты должна была разбудить меня и попытаться все объяснить.
– Но как, Рэнсом? – Мадлен тяжело вздохнула. – Я ведь тогда не знала тебя. Более того, еще когда мы только поднимались к тебе в номер, я уже заранее решила, что ни за что на свете не скажу тебе, как меня зовут, придумаю какое-нибудь имя… – Она покраснела и добавила: – Прости меня.
В ответ он обнял ее за плечи и нежно произнес:
– Той ночью я подумал, что впереди нас ждет что-то грандиозное. Но теперь думаю, что, пожалуй,
– Не знаю. Может, когда мы встретились бы в другой раз, произошло бы то же самое. – Она опустила голову и тихо пробормотала: – Как только я тебя вижу, Рэнсом, я хочу тебя…
– И я тоже, – шепнул он. – Все время.
Больше он ничего не говорил и не двигался, словно предоставил самой Мадлен определить судьбу их отношений. Все было в ее руках. Теперь это казалось ей настолько очевидным, что и вопросов никаких не возникало.
– Меня зовут, – медленно произнесла она, – Мадлен Элизабет Баррингтон. Мне тридцать один год. Я живу в Нью-Йорке…
Рэнсом нежно прикоснулся губами к ее губам, и она замолчала.
Глава 16
Они лежали в темноте в одном из выбранных ими для ночлега маленьких кирпичных строений, прислушиваясь к шуму дождя. Крыша протекала, и, когда пошел сильный дождь, Мадлен и Рэнсому пришлось встать и искать хотя бы небольшой сухой островок. Но куда бы они ни пробовали приткнуться, через несколько минут сверху на них снова начинали падать холодные капли, и они, смеясь, словно дети, перебирались куда-нибудь еще. Вечером им посчастливилось обнаружить в домике несколько старых свечей, и теперь одна из них горела, так что они видели друг друга в темноте. Расстелив на полу одно пончо, которое купил Рэнсом, они накрылись другим и крепко прижались друг к другу.
– Как странно, – тихо рассмеялся он в темноте, – ты ведь такая богатая, да и я зарабатываю неплохие деньги, а любовью мы с тобой все время занимаемся в каких-то лачугах.
Мадлен улыбнулась и прижалась к нему еще сильнее. Ей нравилось выражение «занимаемся любовью» в его устах – она не могла понять почему. Просто здорово звучало – как раз про них.
– Ну, я бы не назвала отель «У тигра» жалкой лачугой.
– Правда? Хотите сказать, леди Мадлен, что вам там пришлось по вкусу?
– Ладно, пусть будет лачуга, – согласилась она, не имея ни малейшего желания с ним спорить.
Помолчав, Рэнсом вдруг тихо сказал:
– Прости меня за сегодняшнее утро.
– Что именно ты имеешь в виду?
– То, что я позволил тебе идти за водой одной, а сам спокойно поехал заправляться…
– А, это… – лениво протянула Мадлен, закрывая глаза.
Он шутя легонько пихнул ее в бок:
– Да, именно об этом. Тебя ведь могли обидеть эти двое.
– Но ты, как всегда, подоспел вовремя и заступился за меня.
– Видишь ли, иногда каких-то драк лучше избежать, чем даже победить в них. Но дело в том…
– Я прекрасно понимаю: ты был не в настроении. Сердился на что-то, – пробовала успокоить его Мадлен.
– Честно говоря, я думал только о сексе, – сухо проронил Рэнсом.
– И поэтому…
– …совершил глупейшую ошибку. Тебе пришлось рисковать. – Он немного помолчал и тихо добавил, будто обращаясь к самому себе: – В следующий раз надо быть более хладнокровным.