Безумный курортный роман или чокнутый Ромка с курорта
Шрифт:
Ромку Женька не видела, но кожей ощущала, что он смотрит. И злится. Сильно злится – по-настоящему, всерьез! И это было так сладко! Почему-то. А еще вызывало чувство вины. Тоже непонятно отчего.
Назар от Женькиной улыбки не смутился. Наоборот, еще раз окинул ее оценивающим взглядом, поиграл мускулами:
– А пойдем. И пофиг, если че.
Глава 11. Ночь между вторым и третьим днем. Зрелища без хлеба
Южная ночь опять получила
Восхитительная, черная, сладкая – как глоток свежезаваренного кофе. В такую ночь хочется мечтать, влюбляться, делиться самыми сокровенными секретами или наоборот – молча созерцать красоты природы: стройные ряды кипарисов, похожих на застенчивых юношей-аристократов, растрепанные макушки пальм, полянку разлапистых кактусов, любопытно выглядывающих из-за камней. А тронь такой – сразу же в руку вопьется целый сонм мелких колючек.
И вдвойне приятнее, когда в этот миг рядом с тобой кто-то приятный: умный и веселый, надежный и заботливый, и… Непременно есть такой на свете!
Но это точно не Назар – с телом легендарного героя древности и с умом аквариумной рыбки-гуппи.
Женька брела с новым знакомым по дальней аллейке пансионатского парка и пыталась разговаривать.
– Назар, ты чувствуешь этот аромат? – восторгалась она, проходя мимо клумбы с непритязательными метелками бело-фиолетовых цветов. – Это пахнет маттиола или ночная фиалка! Она родом из Средиземноморья, и запах мысленно относит туда… к берегам Испании или Италии.
Назар несколько раз шумно шмыгнул носом:
– Не, нормально, че.
– А это лавр благородный! – Женька провела рукой по стриженному в виде аккуратного прямоугольника темно-зеленому кусту и сорвала один листочек: - Из него в древности плели венок для победителей! А мы просто кладем в суп. Символично, правда?
– Так - ниче, - безэмоционально согласился Назар, когда она сунула ему лавровый лист под нос.
– А это платан! – Женька указала глазами на развесистое дерево с широкими пятипалыми листьями и голым стволом. – В древнегреческих легендах он - священное дерево Елены Прекрасной, супруги царя Спарты. А в народе платан называют «бесстыдницей» за то, что сбрасывает кору – будто раздевается перед всеми.
Назар посмотрел на платан, хмыкнул и остановился:
– Тогда давай прямо тут, че.
Он схватил Женьку за плечи – словно железными клещами взялся – и прислонил к платану.
Она попыталась вырваться, но Назар усмехнулся и сдавил ее руки. Несколько секунд просто стоял и смотрел в глаза – надменно, исподлобья. Его дыханье было частым, пахло миндалем и каким-то незнакомым овощем.
– Отпусти! – медленно, но твердо выговорила Женька. – Я не хочу.
– Да ладно тебе, че, - он полез ладонью в вырез платья. – Сама ж заигрывала!
Лапища была огромной и в декольте не пролезла, поэтому он переключился на Женькины ноги: гладил по бедру, медленно поднимаясь выше. Другой рукой Назар продолжал крепко держать ее руки – словно в каменные
Женька почувствовала дежавю – все было точь-в-точь, как с поэтом. Но если про поэта она точно знала, что уделает его, не напрягаясь, то с Назаром такой уверенности не было. Просто катастрофически не было, от слова совсем.
А еще навалилась обида:
«Ладно бы сама этого качка-обормота по глупости склеила. Но опять Ромка-друг удружил! Второй раз подряд!»
Назар, продолжая шарить у Женьки под юбкой, потянулся к губам.
«Правильно, что от протеинового коктейля отказалось! – пронеслось в голове бестолковое. – Гадость редкостная!»
Но следом пришла и другая мысль – спокойная и отчетливая:
«Если руки использовать нельзя, придется бить ногой. Коленом в пах. Шанс только один, поэтому пинок должен быть мощный и результативный. Эх, чего в школе еще и на футбол не ходить? Отработанный удар ногой сейчас бы пригодился!»
Женька позволила Назару себя целовать и мысленно считала до трех:
«Один, два, тр…»
– Рома, сколько можно по этому парку шататься? – вдруг послышался совсем рядом недовольный голос Алены. – Пойдем уже к тебе!
– Да погоди ты! – раздраженно ответил голос Ромки. – Договаривались же с этим имбецилом на третьей аллее у беседки! Но он, походу, все перепутал. Вот тупорылый, блин!
– У тебя с кем-то встреча? – удивился голос Алены. – Надеюсь, ненадолго.
Ромка не ответил.
Но Женька внезапно увидела говорящих воочию – Ромка с Аленой вырулили из-за поворота.
– Наконец-то!
– вполголоса выдохнул Ромка и добавил громко, отчетливо и даже с некоторой театральностью: - Назар! Ты что себе позволяешь, подлец?! Немедленно отпусти девушку, а то будешь иметь дело со мной!
Назар нехотя отлепился от Женькиных губ, но руки из-под платья не вытащил.
– И че?
– Через плечо! – тихо огрызнулся Ромка и принял эффектную позу: – Я не позволю обижать Женю! Так и знай! Готовься, негодяй! Бить тебя буду. Жестоко и беспощадно!
– Рома, Ромочка… - ни на шутку всполошилась Алена, и, ухватив его за рукав, попыталась увести обратно за поворот. – Не надо, лучше пойдем отсюда. Я так мечтала об этой встрече, хочу побыть с тобой… Зачем мешать людям, не видишь разве – девушке все нравится!
– Мне не нравится! – Женька почувствовала поддержку и гневно посмотрела на Назара. – Я тебе вроде русским языком сказала – не хочу! Быстро перестал меня лапать, козел!
– В смысле лапать?! – нормальным, совсем не театральным тоном переспросил Ромка.
Он вырвался из цепких рук Алены, в два прыжка оказался рядом с Назаром и резко дернул того за плечо:
– Совсем берега попутал, чудило? Охренел что ли, по-настоящему приставать?! Мы так не договаривались.
– А она мне в натуре понравилась, че, - глупо улыбнулся Назар, не отпуская Женьку. – Пофиг, другую работу найду. Твой дядька третий месяц премию зажимает.