Безумный зов небес
Шрифт:
Только вот несмотря на определённые сходства, это была совсем не игра, и на кону стояло очень многое.
— Когда нам начинать его бить? — вполголоса спросил я Насифа.
— Полагаю, чем раньше, тем лучше, — сдержанно ответил он. — Желательно, ещё в тронном зале. Но боюсь, наши хорошие варианты кончились, когда он выжил после атак Нила и Пенелопы.
Мы с Эми переглянулись.
— Подкинешь меня повыше? — спросил я. — Попробую снести ему скворечник, пока окончательно не вымахал.
— Не вопрос.
— Насиф, прикроете нас?
Бог Справедливости кинул хитрый взгляд на Лейфа. Тот закатил глаза, проворчав «хмф», и вытащил из-за спины самый большой двуручный топор, что я когда-либо видел. С другой стороны к нам подошла Эмбер, оставив Нила и Дейрдре отдыхать чуть подальше. Лия устроилась рядом с Отчаянием, перебирая струны цитры. Под воздействием музыки его раны зарастали на глазах.
— Прикроем, — коротко сказал Насиф.
Сложно сказать, сколько длился этот безумный бой. Три мои попытки срубить Судье голову провалились, хотя вторая была на грани успеха — исполин отвлёкся на бешеную атаку Лейфа внизу, и мне удалось нанести Фениксом рубящий удар точно в промежуток между шлемом и плечевой пластиной, кританув на полторы тысячи. Для врага размером с пятиэтажный дом такой урон мог показаться укусом комара, но Судья издал изумлённый рёв и попытался поймать меня в полёте. Правда, в этот самый момент — вот не повезло-то — на него свалился большой кусок платформы сверху, ошеломив на миг. С такой высоты я не мог слышать смеха Эмбер, но он явственно прозвучал у меня в ушах.
Мне удалось сбежать и дождаться, пока Эми подлетит, чтобы забрать меня со стороны его спины. Увы, с этого момента Судья был настороже. В лучшие моменты я сжигал несколько «приставов» в районе его головы и рубил исполинского рыцаря там, где мог дотянуться. Любой нанесённый Судье урон на время останавливал рост и даже заставлял его уменьшаться.
Изначальная платформа, где мы приземлились, сейчас была разрушена на две трети — в основном из-за ударов Судьи. Его попытки поймать Эми и меня в воздухе оканчивались ничем, так что он сосредоточился на уничтожении окружения. С «земли» его отвлекала связка Лейфа и Насифа, оклемавшийся Нил мог нанести неожиданный удар с любой стороны, а Лия с Эмбер выступали в роли саппортов, исцеляя и защищая всю «партию».
Все вносили свой вклад. И мы всё равно проигрывали.
Эми подбросила меня на небольшую платформу ближе к верхушке шлема, и я сразу прожал «Поступь», уворачиваясь от десятка «приставов», защищающих своего хозяина. «Язык саламандры» рванулся им навстречу, а следом ещё один — сработал 20% шанс и на моём плече уселась маленькая ящерка, повторившая моё последнее заклинание. Перк, взятый на десятом уровне, наконец-то работал как надо, но не было времени даже обрадоваться этому. Выждав удобный момент, я прыгнул на голову Судьи сверху, планируя ударить Фениксом в самую макушку, но вместо этого меня перехватила громадная стальная ладонь. Последний за этот час «Шаг сквозь тень» вытащил меня из гибельной хватки, но теперь я оказался в свободном падении, как во сне наблюдая за нашим неминуемым поражением. Судья продолжал расти. Обитель продолжала рушиться.
Мои мысли, не найдя для себя лучшего занятия, понеслись по кругу, поднимая одни и те же вопросы. Время, проведённое в Санитарии в разгадывании тайн личностей богов настроило меня на нужный лад.
Чтобы победить Судью, нужно узнать его источник силы. Какая эмоция после Ночи Ночей взяла верх над остальными, если это не отчаяние? Почему Судья усадил на скамью подсудимых Лию, хотя тот же Насиф явно мешал ему гораздо сильнее? Нарушения закона можно было найти у любого бога, откуда такой странный выбор? Почему на стороне Судьи столько «приставов»-страхов? Почему он так странно выглядит, скрывая не только своё лицо, но и тело? Он уже обезумел? Нет, это даже не вопрос, он действительно обезумел. Но всё же, почему латы?
Чего он так боится? Кого он боится?
— Эми, — прохрипел я, когда она подхватила меня на руки, прервав падение.
— Да?
— Кажется, я знаю, кто такой Судья.
Чтобы объяснить ситуацию для Лии понадобилось секунд пятнадцать. Она с некоторым сомнением согласилась, и Эми тут же взмыла со мной ввысь, отвлекая нашего чудовищного врага. Я снова занял атакующую позицию на одной из платформ над его головой, но ограничился сжиганием «приставов», без попыток спрыгнуть, а Эми стрелой облетела остальных, объясняя им план.
Спустя минуту почти всю внешнюю Обитель окутал мрак — кроме пространства вокруг Судьи.
— КТО ПОСМЕЛ?! — взревел он. — ВАС ЭТО НЕ СПАСЁТ!
Позади него в непроглядной темноте мелькнула сиреневая вспышка, а за ней открылась вертикальная щель портала, из которого выступила Лия.
Нет, сама Смерть.
Парящая в воздухе, завёрнутая в плащ, сотканный из куска звёздного неба, с развевающимися на невидимом ветру чёрными волосами и оскаленным черепом вместо лица. Она вновь сменила свою цитру на длинную косу с безупречно-серебряным лезвием. На фоне Судьи Лия казалась миниатюрной, но аура вокруг неё уравнивала впечатление. Исполинский рыцарь наконец обернулся и заметил, что на него надвигается. И вместо того, чтобы выхватить новую угрозу из воздуха, натравить на неё свою орду приспешников, он застыл от ужаса.
— Нет… Не подходи! Назад! — даже его голос упал до обычного человеческого уровня.
Мы ударили одновременно — я и Эми сверху, Насиф с Лейфом снизу, Эмбер, Нил и даже Улисс с Морриган атаковали Судью со всех возможных углов. Точнее, конечно, не Судью, а Страх. Страх смерти, сильнейший из своих сородичей, вдоволь напившийся ужасами несчастных людей этого мира и получивший незаслуженную силу. Наша атака исполосовала его доспехи, оторвала от них громадные куски, а водяная нить Насифа отрезала рыцарю левую руку по локоть. Он уменьшился вдвое, когда Лия всё же долетела до него и коснулась остриём косы самого центра закрытого шлема.
Судья обратился в камень. Застыл статуей самому себе, безрукой и выщербленной, всем своим видом выражая неподдельный страх.
Где-то вдалеке, не обращая на битву никакого внимания, Пенни всё чинила и чинила распадающуюся Обитель.
— Мы победили? — спросил я Насифа, который задумчиво смотрел на каменного истукана. Мы снова собрались на уцелевшем куске платформы, уставшие как никогда. Моя мана была почти на нуле, все откаты использованы, полоска выносливости восстанавливалась кое-как.
— Победили? — задумчиво переспросил он. — Можно сказать и так.
Но прежде чем я успел выдохнуть и прилечь прямо на холодный камень, чтобы чуток передохнуть, Справедливость добавил:
— У нас есть около десяти минут.
— Что?! — взвился я, заставив всех оглянуться на нас. — Сколько? А что будет потом?!
— Потом он освободится и убьёт нас всех, — спокойно сказал Насиф. — Точнее, тех, кто не склонится перед ним.
— Но мы же узнали, кто он такой! Узнали, чего он боится, как его победить!