Безупречная жена
Шрифт:
Катриона, едва не приплясывая от возбуждения, стремительно пошла вперед. Антония двинулась более спокойно, опираясь на руку Филиппа, и проворчала:
– Кто бы мог поверить, что только утром она была в полной прострации.
Углубившись в кустарник и скрывшись от пытливых глаз за высокой живой изгородью, Катриона в ожидании остановилась. Филипп подождал, пока все остальные подойдут поближе.
– За живой изгородью поле, – удостоил он объяснения Катриону. – Джентльмен будет там в три. – Он вынул часы из кармана и взглянул на них. – То есть практически уже сейчас.
Радостно
– Но… – Филипп подождал, пока она повернется к нему, – Амброз и Джеффри, разумеется, пойдут вместе с вами.
Это ничуть не смутило Катриону.
– Идемте же! – И она, подхватив юбки, побежала вперед.
Джеффри со смехом вприпрыжку побежал за ней следом, ошеломленный Амброз поспешил за ними.
– Минутку! – Антония взглянула на Филиппа. – Катрионе нужна компаньонка. Ей нельзя оставаться с Амброзом – тем более сейчас.
Филипп взял ее под локоть.
– Джеффри, как третьего лишнего, вполне достаточно. У нас встреча в другом месте.
– Встреча?
Антония взглянула и увидела, что светская маска исчезла с его лица, и теперь оно стало непреклонным и жестким. Пальцы сжали ей локоть стальными клещами. Он повлек ее в сторону лабиринта, и Антония сощурилась:
– Так вот что вы задумали на самом деле? Не Катрионе устроить свидание, а нам с вами.
Филипп покосился на нее.
– Странно, что вам понадобилось столько времени, чтобы догадаться. Я и правда сочувствую Катрионе и даже Амброзу, хотя, на мой взгляд, ему не мешает развить в себе практическую смекалку, но, переступая мрачный порог дома графини, я преследовал только одну цель.
Его заявление и содержащийся в нем намек – на предстоящее конфиденциальное объяснение – заставило Антонию собраться с мыслями и придало сил принять решение, причем решение это пришло к ней мгновенно. Они достигли центра лабиринта подозрительно быстро. От волнения она едва взглянула на аккуратный квадрат газона и маленький мраморный фонтан с дельфином в его центре. Твердо решив высказать свое мнение – и сохранить контроль над ситуацией, – она резко остановилась, противясь его тянущей руке. Филипп повернул к ней лицо с нетерпеливо вскинутыми бровями. Вздернув подбородок, Антония сказала:
– Между прочим, я очень рада этой возможности поговорить с вами наедине. И должна сказать вам, что во мне произошла перемена.
Она подняла глаза – и увидела его бесстрастное лицо. Рутвен разжал пальцы и выпустил ее локоть. Он замер, и Антония почувствовала в этой неподвижности стихийную силу, которую – временно! – сдерживали строгие рамки.
Одна из его бровей медленно поползла вверх.
– В самом деле?
Антония решительно кивнула:
– Хочу напомнить о нашей договоренности…
– Для меня огромное облегчение услышать, что вы о ней не забыли.
Его суровый тон заставил ее нахмуриться.
– Разумеется, нет. Тогда, как вы помните, мы обсуждали роль, которую вы мне предназначили – в сущности, роль удобной в светском обществе жены.
– И вы соглашались на эту роль.
Его голос понизился, стал резким. Поджав губы, Антония холодно кивнула:
– Именно.
Филипп безмолвно смотрел ей в глаза – и думал о том своем решении. Ему следовало оставить ее в усадьбе, быть тираном и жениться на ней, не считаясь ни с чем. Только чтобы избежать этой сцены. Мысли его путались, он не решался заговорить. Ему все еще не верилось в то, что он слышал, его мозг просто отказывался это принимать. Но чувства грозили выйти из-под контроля.
– Очень мудро, – с нажимом повторила Антония. – Потому что мне нужно признаться, милорд…
Филипп.
Она помедлила, снова холодно склонила голову:
– Филипп… что, поближе узнав обычаи светского общества, я пришла к заключению, что в корне не подхожу на роль вашей жены. По крайней мере, в рамках нашей договоренности…
Последняя, сбивающая с толку фраза была единственной ниточкой, позволившей ему кое-как собраться с мыслями.
– Какого дьявола вы имеете в виду? – Уперев руки в бока, он зловеще сверкнул глазами. – Какие еще рамки могут быть?
Вскинув подбородок, Антония выдержала его взгляд.
– Я как раз собиралась объяснить вам, что узнала об определенных… критериях, существенных условиях, необходимых для исполнения обязанностей супруги в высшем свете. Короче, я ими не обладаю и пришла к выводу, что не хочу их в себе развивать. Ни за что! – Сверкнув глазами, она вызывающе подвела итог: – А что касается брака, я поняла, что у меня есть свои собственные условия, на выполнении которых я бы категорически настаивала.
– А именно?.. – Филипп ни на секунду не сводил с нее глаз.
Антония даже не моргнула.
– Первое, – заявила она, поднимая руку, чтобы загибать пальцы, – джентльмен, за которого я выйду замуж, должен любить меня.
Филипп замигал, вгляделся в ее лицо, медленно втянул в себя воздух, наполняя грудь.
– Второе?
Антония загнула второй палец:
– Он не должен иметь любовниц.
– Вообще?
Она замялась.
– После нашей свадьбы, – наконец уступила она.
Филипп заметно расслабил плечи.
– Третье?
– Он не должен вальсировать ни с какой другой дамой.
У Филиппа дрогнули губы.
– Никогда?
– Никогда! – В этом вопросе у Антонии не было сомнений. – И последнее, по порядку, но не по важности: он никогда не должен уединяться с другой женщиной. Ни при каких обстоятельствах. – Она, прищурившись, с воинственным видом взглянула Филиппу в лицо. – Таковы мои условия. Если вы не чувствуете, что готовы их принять, то я, конечно, пойму. – Внезапно Антония осознала другую возможность выбора, перед которым ставила его, и затаила дыхание от внезапно пронзившей ее боли.