Безжалостная страсть
Шрифт:
— Возможно, придется. Я не обладаю такой вековой яростью, как Каденс Сирена.
— Запомни стоп слово — «Звездный Свет» — говорит он. Если это станет слишком интенсивным, даже после того, как мы начнем, скажи мне остановиться, сказав «звездный свет», чтобы не было путаницы. Мы можем остановиться даже сейчас, если ты хочешь.
— Я не хочу останавливаться — говорю я ему.
Вихрь эмоций закручивается вокруг меня, как торнадо. Страх перед тем, что я могу что-то сделать с таким мужчиной, как Лука, который явно способен овладеть мной, когда захочет. От предвкушения у меня во рту течет
— Тогда перестань колебаться и бей меня, сука! — Рычит он.
Внезапная перемена в его поведении, нетерпение в его тоне, злость за девять лет общения с человеком, которому никогда не были нужны ни я, ни Джет, вливаются в меня, как товарный поезд. Я отдергиваю руку и делаю широкий замах. Звук моей руки, ударившей по лицу Луки, эхом разносится по комнате.
Он хрипит, когда я отбрасываю его на несколько сантиметров влево, заставляя его правую руку убрать из-под голени. Страх вытесняет все остальное, но быстро исчезает, когда его тело напрягается, и он засовывает руку обратно под голень.
Мой пульс учащается, когда я опускаюсь на колени, чтобы взглянуть ему в лицо. Лука двигает челюстью из стороны в сторону, боль отражается на его лице, прежде чем он улыбается мне.
— Хорошо себя почувствовала, да? — Спрашивает он, дразня меня. — Что еще ты хочешь сделать, моя маленькая сирена?
— А все сцены нападений и убийств Каденс выцветают до черноты?
— Нет. Все откровенное на экране происходит с мужчиной в главной роли. Это не порно, но нападения будут. Каденс наслаждается сексом с жертвой, исполнителем главной роли, и ее завораживает, когда он не может полностью подчиниться ей под ее предсмертную песню. Он не может пошевелить телом, но он отвергает ее, каждый раз, пока она наконец не убьет его.
Я колеблюсь, мой разум боится спросить, чего я хочу, но после пощечины, я не думаю, что сейчас время сдерживаться. Из-под тени бороды я вижу, как по его лицу расползается краснота.
— Ты позволишь мне начать, или нет?
— Как далеко ты хочешь зайти, Джо?
— Я не знаю.
— Хорошо. Скажи мне, что делать, как будто ты моя маленькая смертоносная сирена.
Я киваю, делая глубокий вдох, чтобы найти свою ярость, свою силу. Мои глаза на некоторое время задерживаются на Луке, наблюдая, как он сжимает челюсти и напрягается в предвкушении. В голове прокручивается список коварных вещей, которые я могу сделать с ним, пока он фактически не в состоянии отреагировать. Я заставляю себя придвинуться к нему ближе. Не злиться, а наслаждаться тем, что он попал под мои чары.
Мягкость его волос между моими пальцами заставляет мою руку задержаться среди прядей. Когда он удовлетворенно застонал, я потянула его за волосы, вырвав у него хрип, и толкнула назад, чтобы он лег на пол.
Лука лежит, подложив руки под спину, а его эрекция разбивает палатку в боксерах. Слюна скапливается у меня во рту, когда я наклоняюсь, чтобы поцеловать его, но он не отвечает на поцелуй. Вместо этого он отворачивает голову в сторону.
— Не надо, — единственное слово, которое он произносит, но это не звездный свет. Он не произнес
— Я сделаю все, что захочу, и тебе это понравится. — Слова вырываются у меня, когда моя рука тянется к его эрекции. Я проникаю пальцами под его пояс, обхватываю рукой его твердый член и медленно поглаживаю его.
Он закрывает глаза, тяжело дышит и стонет.
— Поцелуй меня в ответ — говорю я ему.
Мой рот накрывает его, и на этот раз Лука погружается в поцелуй. Он такой же страстный, как поцелуй на ступеньках здания суда перед Дюком, такой же собственнический, даже когда он борется за то, чтобы удержать свои руки под собой. Он наклоняет голову, приподнимая ее от пола, чтобы контролировать силу поцелуя, пока я глажу его мужское достоинство.
Упругая влажность его языка, обводящего мой, заставляет меня отказаться от контроля, но дело не в этом. Речь идет о том, что я имею власть над ним, над тем, над кем обычно не имею.
Я резко прекращаю поцелуй и убираю руку, чтобы спустить его боксеры к ногам. Я бросаю их где-то позади себя и на секунду задерживаю взгляд на Луке, чье лицо кажется стоическим.
Мое сознание запечатлевает его тело в моей памяти. Я не знаю, когда в следующий раз мне представится возможность увидеть его таким, когда Лука будет в моей власти. Каждый мускул, пульсирующий от его широкой груди до мышц пресса и толстых бедер, возбуждает меня. Я хочу прикасаться к нему повсюду.
Я иду прямо к тому, чего хочу. Облизывая губы, я перемещаю свой рот на кончик его члена и медленно провожу языком по гладкой головке. Мы оба стонем одновременно. Его наслаждение гарантировано, но сейчас я не хочу этого слышать.
— Тебе лучше не кончать, пока я не скажу, — приказываю я ему.
— Ты не должна этого делать — говорит он. — Пожалуйста, не делай этого.
Эта просьба и знание того, что я могу ее проигнорировать, затрагивают что-то в глубине моего существа. Это странное пространство, в котором мне нравится это, и я боюсь, что мне это нравится. Я наблюдаю, как вздымается и опускается его грудь, пока Лука терпеливо ждет, что я сделаю, что захочу.
Я позволяю своему рту вернуться к его члену. Звуки, с которыми я втягиваю и всасываю каждый дюйм, заглушают мои колебания. Его руки убираются за спину. Я ускоряю темп, и он крепко прижимает ладони к полу. Моя голова качается вверх-вниз.
— Не надо, не заставляй меня кончать вот так, — умоляет он. Я не уверена, участвует ли он в сцене или хочет кончить в меня. Я принимаю в штыки то, что он не сказал «звездный свет», и продолжаю сосать, заставляя Луку напрягаться, чтобы не дать своему телу взять верх.
Я напеваю и стону под песню, которая, скорее всего, будет означать что-то другое, когда я услышу ее в следующий раз. Something in the Way группы Nirvana звучит у меня в горле, пока я двигаю ртом вверх и вниз по восхитительно толстому стволу Луки. Мой язык бежит по вене, пока я позволяю своему разуму потерять себя, пока моя киска не кричит, что теперь ее очередь.
Громкое хлюпанье сигнализирует о переходе от сосания Луки к положению на его бедрах, нависая над ним. Я сдвигаю стринги в сторону. Моя киска мокрая и ждет, но я останавливаюсь.