Безжалостный Орфей
Шрифт:
— Пусть только проснется, пусть только расскажет, кто это сделал… Я его… — Страшный кулак грозил неизвестному врагу.
— Не беспокойте Антонину Павловну, пусть придет в себя, — сказал Родион.
— Спасибо, друг вы мой дорогой. Дважды спасибо, что спасли ее. Теперь я ваш должник навеки.
— Аполлон Григорьевич, вы слишком разнервничались, мелете чепуху. Спасли ее вы, а мне следовало раньше понять.
— Не скромничайте…
— Была бы охота. Теперь почти все ясно. Хотя не так уж и просто.
—
Родион занялся тем, чем и должен был: осмотром места неслучившегося преступления. Все было очевидно. Пузырек с запахом хлороформа закатился под кресло. Свежий букет от Ремпена валялся в углу. Подвявшие — украшали вазы. Городовой доложил, что в комнатах пусто, а дверь на черную лестницу — настежь. Убийца тривиально сбежал, услышав звонки в дверь. И не успел закончить дело. Все было как полагается. Только одна деталь не вписывалась в правильную картину. Родион отложил ее в карман. Баночке с мышьяком там будет самое место.
Антонина Павловна дышала ровно, на щеках появился румянец. Она глубоко и мирно спала. Сделав уколы, Лебедев обтирал ее лицо бинтом, пахнущим едко и остро. Он был поглощен целиком.
— Отвлеку вас на секундочку, — прошептал Родион, словно боялся разбудить.
— Все что угодно… И говорите в голос, только лучше.
— Какие букеты дарили?
— Антонина розы любила… И любит, — строго добавил он. — А что такое?
— Пустяки. — Ванзаров невинно улыбнулся.
После таких потрясений не стоило обращать внимание Лебедева на букеты лилий, что украшали квартиру актрисы. Мало ли что. Занят исцелением — пусть не отвлекается.
— Могу быть чем-то полезен? — спросил Аполлон Григорьевич, не отрываясь от исцеления.
— Это всегда в ваших силах.
— Приказывайте!
— Только попрошу. Одолжите мне фотографию Антонины Павловны. Только не в роли, а обычный салонный снимок. Найдется?
Лебедеву очень хотелось узнать, для чего понадобился портрет. Но чувство благодарности наложило печать. Он сходил в спальню, вернулся со снимком, который очень любил.
— Это поможет найти убийцу? — сказал он, протягивая карточку.
— Не сомневайтесь.
— Определили, кто это?
— Скажем так: совершенно очевидно, каким образом барышень одуряли хлороформом.
— А с повешением?
— Здесь тоже довольно логично выходит, — уклончиво ответил Родион.
— Бедная моя Тошка! — воскликнул Аполлон Григорьевич. — Если бы опоздали, висела сейчас… Где бы повесили?.. Ну, хоть там, вместо этого подсвечника… Удобно и хорошо…
Место для трупа Лебедев выбрал удачное. Лучше не придумаешь. Оставалось только полностью согласиться с его выбором. Зачем раньше времени смущать друга разнообразием вариантов.
* * *
От обеда остались воспоминания. Чиновники торговой комиссии трудились не покладая перьев который час. И служебному
Коллежский секретарь Серов размял пальцы и взялся за прошение, которое надо было протолкнуть без всякой очереди, быстро и сразу. Бывают такие волшебные прошения. Он так углубился в работу, что не заметил гостя. Что-то большое заслонило свет.
Григорий скривил губы.
— Позвольте… — начал он недовольно, но, разглядев, кто перед ним, обрадовался: — Ванзаров! Вот это сюрприз! Очень рад! Как меня нашли?.. Ах да, полиции все известно.
Они обменялись рукопожатием. Родиону предложили стул, протертый просителями. Других в присутствии не бывает.
— Куда же из трактира делись? — спросил Григорий с легкой интонацией обиды, потирая чистые и гладкие руки, какие должны быть у настоящего чиновника. — Возвращаюсь, а вас нет. Трактирщик чуть не умер с испугу. Пришлось ему на чай оставить.
— Возникли срочные дела. — Родион вынул толстую пачку снимков. — Буквально на минуточку заглянул…
— Ну зачем же на минуточку! Мне так приятно! Пойдемте чаю выпьем?
— …с одной маленькой просьбой.
— Сколько угодно.
— Помните, показывал вам снимки?
— Да-да, конечно… Несчастные барышни.
— Прошу взглянуть еще раз. Быть может, что-то заметите новое, необычное или на первый раз упущенное. — Он протянул стопку, перевернув обратной стороной. — Не спешите, смотрите внимательно. Ненужные под низ складывайте.
Григорий взял колоду и стал разглядывать верхний снимок. Повертев головой, словно от угла зрения что-то менялось, пожал плечами и перешел к следующему. Этот был изучен тщательно. Как и последующий. Третий по счету поднес к свету и пристально посмотрел. Убрав его, взглянул на новую фотографию и спрятал вниз. Следующую, самую маленькую, поскоблил ногтем, но и только. Последнюю подержал перед собой и отложил в конец стопки. Сверху оказалась первая фотография. Он вернул все.
— Ну как? — спросил Родион, проявляя тревожный интерес. — Что-нибудь нашли?
Григорий задумчиво катал шарик из обрывка, сплющил и спрятал в карман.
— К сожалению, они мне не знакомы, — наконец сказал он.
— И никогда их не видели?
— Не имел чести.
— Может, что-то знаете об этой даме? — Родион выставил портрет.
— Какая-то старая фотография. Никогда ее не видел.
— Жаль. — Снимки спрятались в пиджак. — Кстати, о вашем друге Монфлери. Когда он салон открывает?