Безжалостный
Шрифт:
Я вздохнул:
– Так и сделаю, плюну и разотру.
Улыбка Пенни могла осветить небольшой городок.
Вдвоем мы приготовили салаты, равиоли, фрикадельки. Майло так и не узнал, что до ужина мы съели по печенью, запив его молоком. Но я уверен, что Лесси, с ее феноменальным нюхом, обнаружила правду в нашем дыхании, потому что взгляд ее разноцветных глаз трактовался однозначно: виновны.
Позже, тем же вечером, я никак не мог заснуть. Когда же мне наконец это удалось, я вновь очутился во сне, где я один и заблудился. В огромной библиотеке с извилистыми
Какое-то время я бродил по ним, в предвкушении важного открытия, пока после очередного поворота проход не привел меня к полкам, на которых стояли совсем не книги, а большие бутыли, заткнутые пробками и запечатанные сургучом. Коллекция отрубленных голов в консервирующей жидкости.
От пола до потолка мужчины и женщины смотрели на меня сквозь стеклянную стенку, с широко открытыми, уставившимися в одну точку глазами. Ни на одном лице не отражалась агония или ужас. Все они то ли чему-то удивлялись, то ли о чем-то размышляли.
Это множество бестелесных голов, погруженных в формальдегид, встревожили меня не столько по очевидным причинам, как по еще одной, которую я не мог четко сформулировать. В какой-то момент я начал осознавать, что лица мне знакомы (во всяком случае, некоторые из них), и мое сердце учащенно забилось, поскольку я понял, чьи головы вижу перед собой.
Подозревая, что дальше по проходу книг мне не найти, только все новые и новые головы в стеклянных бутылях, я повернул к настоящей библиотеке, которую покинул. Торопливо зашагал в обратном направлении, но головы не желали сменяться книгами. Первым я узнал бородатого Чарлза Диккенса, потом Трумэна Капоте, Хемингуэя, Ф. Скотта Фицджеральда, Роберта Хайнлайна, Зейна Грея, Раймонда Чандлера, создателя Тарзана – Эдгара Райса Берроуза, Вирджинию Вулф. Сомерсета Моэма, Микки Спиллейна.
Озабоченность переросла в страх: я знал, что мне встретится и моя собственная голова в такой же бутыли. И когда это произойдет, когда мой взгляд упрется в мои же мертвые глаза, я перестану существовать как во сне, так и в реальном мире, навсегда останусь отрезанной головой, утопленной в формальдегиде.
Стараясь вырваться из этого сна, я заставлял себя не смотреть на бутыли, но взгляд так и тянуло к ним. Когда погасли огни, я воспринимал темноту как благодать, пока (а я продолжал идти вперед) не услышал, как Ширман Ваксс где-то совсем рядом произнес: «Рок».
С перехваченным в горле дыханием я сел на кровати. В комнате, такой же темной, как библиотека из кошмара. На мгновение даже поверил, что Ваксс произнес это слово не во сне, а в реальном мире.
Я вдохнул, выдохнул, сориентировался, ощупав смятые простыни, уловив едва заметный запах отдушки смягчителя, услышав чуть слышное шипение теплого воздуха, подающегося по вентиляционным каналам, увидев лунный свет, который пробивался по краям тяжелых штор.
Отметил, что в спальне темнее, чем всегда. Зеленые цифры моих электронных часов не светились. Так же, как и часов, что стояли на прикроватном столике Пенни.
Не светились и числа на кнопках пульта управления охранной сигнализации, который крепился к стене, в нескольких шагах от моей половины кровати.
Более того, не светилась на пульте зеленая лампочка-индикатор, указывающая на то, что в систему подается электрический ток. Не светилась и красная, загорающаяся при установке режима «ДОМАШНИЙ», когда датчики движения в доме отключены, а датчики на дверях и окнах активированы и поднимают тревогу при попытке проникновения в дом.
Я понял, что вырубилась подача электроэнергии. Возможно, какой-то пьяница-водитель сшиб столб, что привело к обрыву проводов. Или взорвался трансформатор. Такое случалось редко, обычно быстро исправлялось, так что волноваться не имело смысла.
Но как только последние облака сна покинули мой разум, я вспомнил, что охранная система снабжена аккумулятором, который обеспечивает ее работоспособность в течение трех часов. И если подводит централизованная подача электроэнергии, то система автоматически переключается на аккумулятор, а записанный на пленку голос объявляет по всему дому об отключении электроснабжения.
Вероятно, аккумулятор сел. Записанный голос не прозвучал.
Я предупредил себя, что не стоит делать скоропалительные выводы. Совпадение редко заслуживает доверия в литературном произведении, но в реальной жизни такое случается сплошь и рядом. Поэтому инцидент на электростанции – объяснение куда более вероятное, чем возвращение критика в галстуке-бабочке.
Откуда-то из чернильной темноты Ширман Ваксс повторил: «Рок».
Глава 10
Очень хотелось верить, что из сна в библиотеке я плавно перешел в сон в темноте и еще не проснулся.
Как писатель я преуспел в обмане читателей. Мне удается убедить их, что истории, которые я им рассказываю, правдивы, как и их жизнь. Поэтому происходящее с моими героями интеллектуально и эмоционально увлекает их ничуть не меньше, чем перипетии жизни настоящих соседей. Но вот с самообманом у меня так хорошо не выходило.
Я проснулся, всё так, а Ваксс стоял, или сидел на корточках, или бродил по нашей с Пенни спальне.
Прежде всего мне захотелось закричать, как маленькой девочке. К счастью, я подавил этот импульс. Ваксс относился к критикам с крокодильими генами. И самой желанной нашел бы добычу, источающую феромоны страха.
На месте тумбочки с моей стороны кровати стоял антикварный китайский комод с многочисленными ящичками разных размеров (точно такой же стоял и по другую сторону кровати, рядом с половиной Пенни). В верхнем, ближайшем ко мне ящике я держал ручной фонарик, который ночью помогал мне найти дорогу в ванную, не включив лампу и не разбудив Пенни.
Каждый вечер, прежде чем лечь спать, я чуть выдвигал этот ящик, чтобы при необходимости бесшумно взять фонарик. Мастером на все руки меня не назовешь, но зато я – заботливый муж.
Вот и теперь сунул руку в выдвинутый ящик. Фонарика не обнаружил.
Я точно знал, что вечером он там лежал. Должно быть, Ваксс забрал его, прежде чем разбудить меня.
Такой же фонарик лежал и в тумбочке Пенни. Скорее всего, Ваксс конфисковал и его.
Судя по всему, он заявился в нашу спальню со своим фонариком и воспользовался им, пока мы спали. То есть добыть фонарик я мог, лишь отобрав его у Ваксса.