Библиотека Дон Кихота
Шрифт:
— Воронов, мне так вас не хватало. Где вы были все это время? Я кричал вам.
— Знаю, знаю, Гога. Поверьте, я слышал ваш голос, но ничего, ровным счетом ничего не мог поделать.
— Что это было, Воронов? Что это было? Ведь простые ящики с книгами так не могут влиять на окружающую среду. Это напоминало какую-то сложную компьютерную игру, какой-то симулякр интерактивного действия. Это новые, экспериментальные разработки. Если их внедрить в жизнь, то пресловутая реальность вообще потеряет всякий смысл.
— Не знаю, Гога, что это было. Я оказался в одинаковом с вами положении, но одно
Дворецкий во время всего разговора держался от них на почтительном расстоянии. Он, видно, прекрасно понимал, что сейчас творилось в их душах и поэтому дал гостям слегка выпустить пар. Время аудиенции, на самом деле, было назначено чуть позже.
— Так вы утверждаете, Гога, что это был типичный компьютерный симулякр?
— Да. Чем больше я вспоминаю о случившимся, тем увереннее становлюсь в своей версии.
— А как же тогда он действовал? — поинтересовался профессор. — Я отлично помню, как вошел в зал, как увидел эти ящики, а потом в отчаянии принялся взламывать один из них при помощи отвертки. Затем мне стало очень страшно. Сам не знаю, почему. Я присел на пол и стал ждать.
— Чего?
— Не поверите. Вздоха. Там, за ящиками, что-то должно было вздохнуть. Потом я услышал, как вы вошли в зал и начали ходить вдоль ящиков и окликать меня. Я ответил вам, не понимая, почему вы не можете меня найти. Я же был совсем рядом. Затем лес и все такое.
— Все правильно, профессор. Так и началась эта игра. Вы спросили меня, как могла быть устроена подобная компьютерная технология, верно?
— Верно.
— Отвечаю. Очень просто. Думаю, в наш мозг каким-то образом были имплантированы соответствующие датчики. Они-то подавали сигналы. Эти сигналы расшифровывались. Кто-то буквально сканировал наше сознание и подсознание, напичканные всевозможными литературными текстами и посылал соответствующие импульсы назад к нам в черепушку. Отчего и рождались глюки соответствующего содержания. Убедительно?
— Во всяком случае правдоподобно. Но только как эти датчики или чипы к нам попали?
— Как спрашиваете?
— Да. Как?
— А сангрию кто пил? А по ногам сзади стулом в темноте кто бил? По крайней мере две возможности у них было. Когда меня стул сзади коснулся, то я испытал легкий укол в области коленки, а вы, профессор?
— Честно говоря, не помню.
— Когда я вошел в зал, буквально забитый ящиками, — после небольшой паузы вновь продолжил Гога, — с целью увести вас оттуда, то испытал сильнейший приступ боли. Самому открыть дверь мне оказалось не под силу. И тут, как по волшебству, прямо со мной выросла фигура дворецкого со связкой ключей в руках. Одним из этих ключей он и открыл дверь в книгохранилище. Откуда дворецкий мог знать, что мне понадобится помощь? Что он, вообще, там делал со своей связкой ключей? Нет, дорогой профессор, что не говорите, а герцогиня и ее слуга каким-то образом в ответе за то, что с нами стряслось в книгохранилище.
— Вы в этом уверены, Гога?
— Абсолютно. Как хотите, но я во время аудиенции собираюсь задать прямой вопрос этой даме. Я предполагаю, что с помощью новейших технологий они таким образом пытаются скрыть от нас то, что мы ищем. И такой способ защиты, признайтесь, эффективнее всякой охраны. Но если не хотите показывать нам Книгу — так и скажите. Это будет честнее.
— Честнее-то честнее, Гога, но прямой отказ лишь усилит любопытство. А здесь в сухом остатке ничего, кроме напрасного томления духа. Нет, в вашей версии есть хоть какое-то объяснение происшедшему, а так — прямой путь в психушку.
— Я, профессор, удивляюсь лишь тому, что они так долго с нами возятся. Если у них есть такие технологии, то взяли бы, да и стерли всю нашу память. Простенько и со вкусом.
— Наверное, мы с вами, Гога, зашли слишком далеко. Наверное, мы им сами стали по какой-то причине очень интересными.
— Во всяком случае, господин профессор, в разговоре с этой шипящей дамочкой нам надо держать ухо востро. Мне что-то не очень хочется оказаться в шкуре подопытного кролика.
Аудиенция
И вновь их ввели в абсолютно темную комнату, буквально пропитанную запахом лекарств. Вновь услужливый дворецкий принялся усиленно распылять парфюм, чтобы перебить этот больничный запах с примесью запаха террариума.
Вновь им, как в детском розыгрыше, под самые колени невидимые слуги подставили удобные кресла. Воронов решил на этот раз повнимательнее отнестись к своим ощущениям. Нет, никакой боли. Вместе с Грузинчиком он буквально плюхнулся задом вниз. И почувствовал себя при этом очень комфортно.
Все здесь было доведено до автоматизма и отработано до мелочей. Пожалуй, именно по этой причине всякое желание задавать вопросы тут же улетучилось. И гости вновь услышали шипение дряхлой испанской аристократки.
— Ее Светлость хочет знать, как вам спалось на новом месте? Понравились ли апартаменты? — вновь выступил в роли переводчика все тот же дворецкий.
— Понравилось, — в унисон ответили гости.
Характерное шипение вновь послышалось где-то совсем рядом.
— Ее Светлости приятно было услышать подобное единодушное одобрение оказанного гостеприимства. Общество гостей из далекой России Ей особенно приятно. Оно вносит приятное разнообразие в унылое существование, которое Ее Светлость вынуждена влачить последнее время. Господа, вы можете быть с герцогиней абсолютно откровенны. Об этом она просит вас, как это сказать, по-стариковски.
Гостей из Москвы буквально провоцировали на откровенность. И их как прорвало. Обоим захотелось задать шипящей Сивилле самые откровенные вопросы по поводу того, что все-таки с ними произошло в библиотеке. Перебивая друг друга, гости буквально начали бомбардировать царившую вокруг тьму своими требованиями объяснений. Таким образом вырывалось наружу их недавнее нервное напряжение.
— Ха-ха-ха-ха! — раздалось лишь в ответ, наподобие громких револьверных выстрелов.
От неожиданности гости тут же умолкли, решив, что над ними смеется сама герцогиня, выражая свои эмоции механическим звукоподражанием. Но охотники за Книгой ошиблись и на этот раз.