Библиотека географа
Шрифт:
Я постучал в дверь. Сначала вежливо, потом твердо, потом настойчиво, потом громко, а под конец заколотил в нее обоими кулаками, да еще и носком ботинка. Наконец я узрел спускавшегося по лестнице профессора Джадида. Он был в голубой оксфордской рубашке и отутюженных джинсах. Мне еще не приходилось видеть профессора в таком обличье — прежде он всегда представал перед моим взором в блейзере и рубашке с галстуком. Когда он спускался по ступенькам, его очки, висевшие на цепочке на шее, смешно подпрыгивали в такт шагам.
— Рад видеть вас снова, Пол. Надеюсь, вам не пришлось ждать слишком долго?
— Слишком долго не
— Вот и славно. — Он отступил, пропуская меня в полутемный холл. — Окна моего кабинета выходят во двор в задней части здания. Это красивый тихий дворик, совершенно пустынный, когда факультет закрывается. Потому я и выбрал этот кабинет. Но услышать оттуда стук в холле непросто. Так что мне еще повезло услышать, как вы стучали. Но входите же, входите. — Он по-отечески положил руку мне на плечо, приглашая в тихое опустевшее здание, и запер за мной дверь.
— Сейчас расскажу, зачем я вам звонил, — сказал он, потирая руки — то ли от холода, то ли от нетерпения. — Нет, лучше показать. Очень надеюсь, что эта демонстрация не будет выглядеть как проявление неуважения…
— По отношению к кому, профессор?
— Хороший вопрос. В самом деле, к кому? К покойному Яну, конечно же — к кому же еще? Он, видите ли… Ох! Презентации никогда не были моей сильной стороной, тем не менее давайте все-таки поднимемся в кабинет… На нашем факультете, как и в большинстве гуманитарных учреждений, остро ощущается нехватка свободного места, — сказал профессор, когда мы поднимались по лестнице. — К примеру, профессора Райерсон и Циноман пришли к нам в начале учебного года и вынуждены делить кабинет. Хотя они люди покладистые, ни тот ни другой, похоже, не считают подобное положение нормальным. В этой связи я решил, что пора уже освободить кабинет Пюхапэева, чтобы у каждого из них была своя комната. Но при попытке осуществить эту миссию наткнулся на препятствие…
Он остановился перед кабинетом Пюхапэева. На находившейся дальше по коридору двери профессора Кроули красовалась наклеенная владельцем обложка его книги и три положительные рецензии на нее.
— Вас ничего не удивляет при взгляде на эту дверь?
На первый взгляд это была самая обычная прямоугольная дверь с круглой металлической дверной ручкой и замочной скважиной, выкрашенная пузырившейся местами белой краской. Такая же, как все остальные на факультете.
— Вроде ничего.
— Поначалу я тоже ничего примечательного не обнаружил. Но посмотрите, что у нее внизу.
Я опустил глаза и увидел замочные скважины в обоих нижних углах створа. Отверстия были довольно большие и имели форму ромба: стандартный ключ с бородкой просто провалился бы в них. Профессор Джадид, заметив мое удивление, удовлетворенно улыбнулся. Сейчас он походил на ученого, рассказывающего о сложном эксперименте.
— Любопытно, не правда ли? В свою бытность главой факультета я разрешения на врезку новых замков не давал. Честно говоря, я даже представить себе не могу, когда Ян их установил.
— А у вас есть ключи от них?
— Разумеется, нет. Полагаю, Ян не хотел, чтобы в его кабинет входил еще кто-то.
— Почему? И как мы туда попадем?
— Сначала отвечу на ваш второй вопрос: я уже туда проник. Насколько я знаю, вчера вечером Джо показал вам свои способности вскрывать
— Он вам и об этом рассказал?! Нет, нельзя сказать, чтобы его действия доставили мне слишком уж большое беспокойство. Я рад был его видеть. Потом, правда… Но не будем об этом.
— Гм. — Профессор посмотрел на меня поверх очков. — Я это к тому, что Джозефу показалось, будто ваша спутница отреагировала с куда меньшим, нежели вы, хладнокровием.
— Не думаю, что они находились вместе достаточно долго, чтобы он мог это заметить, — резко сказал я.
— Даже не сомневайтесь. Джо мастер подмечать мелкие детали, особенно когда они касаются человеческого поведения. Очень ценная способность при его профессии. Но, возможно, в данном конкретном случае он и ошибся, — заметил профессор, выказав широту души. — Как бы то ни было, Джо удалось открыть эти замки, хотя он и провозился почти час. А это согласно его олимпийским стандартам означает, что замки чрезвычайно хитроумные. Взгляните… — Профессор толкнул дверь и провел меня в холодное, отдающее затхлостью помещение.
Дверь кабинета Пюхапэева запирали и укрепляли торчавшие из нее шесть длинных стальных штырей — по три в левом и правом углах, — входивших в отверстия двух стальных блоков по краям дверной рамы.
— Каждый замок контролирует три стальных штыря, — пояснил профессор. — Джозеф сказал, что такого рода замки типичны для банковских сейфов и обычно вставляются в стальную дверь. Но последнее было бы слишком подозрительно для исторического факультета, не так ли? Джо также сказал, что впервые видит подобную систему в частном пользовании. Как думаете, почему?
— Не знаю… Возможно, она слишком дорогая?
— Разумеется, это тоже. Но не стоит забывать, что здесь не так уж много компаний, способных установить подобные замки. Джозеф обещал обзвонить подобные фирмы в Уикендене и его округе и выяснить, которая из них работала по этому адресу. Он также считает, что такие замки могут стоять, к примеру, на дверях у богатых коллекционеров произведений искусств. Полиции почти не приходится расследовать преступления, связанные с хищениями из домов, защищенных такими замками. Об этом свидетельствует тот факт, что до сих пор он их не встречал. Конечно, Джозеф порой торопится с выводами, но его посыл тем не менее совершенно очевиден: всякий, кто может себе позволить столь сложный и дорогостоящий замок, получает неплохую возможность надежно защитить то, что за ним скрывается.
— А что за ним скрывается?
— Это не просто интригующий, а центральный вопрос всей проблемы, которая, вероятно, выходит за рамки смерти отдельно взятого профессора. Такое ощущение, что здесь…
Он замолчал и обвел кабинет взглядом. Я сделал то же самое. Но ни висевшего под потолком трупа, ни потайной дверцы в стене или мешков с кокаином и стоящими рядом аптекарскими весами не увидел. На первый взгляд кабинет Пюхапэева ничем не отличался от других профессорских кабинетов. Здесь стояли полки с книгами, большой письменный стол с бумагами и компьютером и еще один стол — поменьше, на котором помещалась электрическая печатная машинка. Вызывал удивление только один факт: в комнате находился единственный стул, придвинутый к письменному столу. Это наводило на мысль, что Пюхапэев студентов у себя не принимал.