Бич сновидений
Шрифт:
Феликс не успел поразиться мощи учителя, способного разрушать основу мира сновидения без вреда для себя — как его выбросило в реальность.
Когда он открыл глаза, наставника уже не было в комнате. Он всегда уходил раньше, за мгновение до того, как ученик успевал проснуться.
Нестор сидел в большой комнате за столом. Перед ним, как всегда после сложной работы во сне, стояла открытая бутылка красного вина и стакан, уже почти пустой.
Феликс сел напротив, хотя ему очень хотелось выбраться во двор и упасть в заросли сныти. Но сегодня, он чувствовал, надо подождать с отдыхом.
— Медведь… — произнес он, не сдержав легкой насмешки. — И почему я не удивлен.
Он хотел поиронизировать, намекая на «дикую», уединенную жизнь наставника и хмурый нрав. Но тот неожиданно посмотрел на ученика пронзительным взглядом танатоса, и у Феликса пропало желание шутить.
— У Гипноса три сына, — проговорил Нестор внушительно. — Первый — Морфей. Он является во сне только человеком. Стариком, ребенком, женщиной… Примешь его условия, превратиться ни во что иное не сможешь.
Нестор помолчал. Давая время ученику осмыслить сказанное, затем продолжил:
— Второй, Фантас, способен прикинуться любой вещью. А еще бурей, штормом, грозой.
— Неодушевленные предметы и явления природы, — кивнул Феликс, поднялся, взял из буфета второй стакан и уселся обратно.
— Если на тебя рухнет дом или заговорит дерево — это он. Фантас. — Нестор, плеснул ученику вина, совсем не щедро, оно едва прикрыло донышко. — Будешь служить ему, научишься тому же.
Старый дэймос в два глотка осушил стакан.
— Мне сопутствует третий. Икел. Он обращает в себе подобных. Зверей. И дает звериную мощь. Глупо было бы отказаться от нее.
— Ну да, я видел. — Феликс выпил свое вино, осмысливая новую информацию, поморщился от кислого вкуса перебродившего винограда. — Весьма впечатляюще. Ты сожрал и обскурума, и все следы, и сам фрагмент сна. Пожалуй, я хочу быть адептом Икела.
— Ты адепт Мома, — саркастически буркнул Нестор. — Зачем медлил? Отчего сразу не убил его? Мечтал, чтоб он на колени перед тобой повалился? О пощаде умолял?
— Ну… — подобные желания у Феликса были.
В полной мере насладиться унижением и страхом врага и лишь потом уничтожить его. Наиболее мучительным способом.
— Убивай сразу, — жестко отрезал старый танатос. — Не выделывайся.
— Это что, правила твоей охоты? Жить в гармонии и единении с живой природой? Уважение к жертве и прочее? Пытки устраивают лишь мороки? — недовольно осведомился Феликс, потянулся за бутылкой, но Нестор отодвинул ее.
— Это правила выживания. Ты не знаешь, кто смотрел на тебя во сне. Кто тебя запомнил и зацепил, пока ты любовался да приценивался. Увидел. Убил. Ушел. Быстро и тихо.
— Veni, vidi, vici…? — сказал Феликс задумчиво.
Логика в словах учителя была. Девиз древних подходил и к современной жизни танатосов.
— Ладно, я понял.
— Ну, значит, все обсудили.
Ученик кивнул.
Нестор плеснул себе еще вина и спросил неожиданно:
— Ничего не упустил…?
— Нет, — уверенно ответил Феликс.
— Если надо поговорить, — сказал старый танатос, не глядя на воспитанника: — или дело срочное, приходи сюда. Слова знаешь.
— Какие слова…?
Губы Нестора беззвучно шевельнулись, юный дэймос едва успел осознать начало фразы — как мир сдвинулся, замерцал, начал выцветать и рассеиваться…
Феликс открыл глаза. Первое мгновение он не мог понять, где находится. Со вторым ударом сердца пришло осознание.
Реальность встретила его звонкими голосами, хлопаньем дверей, далеким гулом машин с улицы, звоном кастрюль и шипением жаровен из едальни, выходящей кухней прямо к окнам гостиницы. Знакомыми запахами. Сладкими, жареными, пряными…
Бэйцзин просыпался.
…Невероятно реалистичный сон не желал отпускать его. Феликс все еще чувствовал запах дома Нестора — дерево, старый холст, свежескошенная трава, нагретый солнцем летний день. Шум теплого ветра в кронах лиственниц, даже настойчивый тонкий писк комара, вьющегося около защитной сетки на окне. Уютное гудение пчел над липами…
Молодой танатос был уверен, что покинул Бэйцзин и вернулся в Полис. Убил своего врага, отомстил.
И вот лишь теперь он понял — тайное убежище, крепко связанное с домом и открывающееся только паролем, создало такую сильную иллюзию присутствия наяву. Место, где можно хранить любые секреты, которое никто не найдет, кроме двух дэймосов, крепко связанных с ним. Смысл последней немой фразы…
Нестор ничего не объяснял заранее. Сразу действие. Никакой подготовки. Надо будет — укажет на ошибки потом. А если ученик настолько глуп, что не выживет, то и смысл объяснять пропадает. Удобная система обучения.
Снова стукнула дверь, уже ближе.
Феликс повернул голову. Сосед выходил из ванной комнаты. Бодрый, выспавшийся, с мокрыми волосами надо лбом и дружественной улыбкой.
— Доброе утро! — провозгласил он и спросил весело: — Как это у тебя получается? С каждым разом как ты просыпаешься, выглядишь все хуже?
— Ностальгия, — буркнул дэймос, садясь на кровати и отпинывая толстое ватное одеяло с галлюциногенным узором из алых и синих роз. — Тоска по родине.
Лучник фыркнул насмешливо, сдернул со стула футболку Феликса и бросил ему через всю комнату.
— Лучше одевайся. После завтрака экскурсия. Запретный город и Храм небесных духов.
Дворец императора, названный «Запретным городом», молодой танатос знал как собственный сад. Мать любила гулять по аллеям и дорожкам между прудов, любовалась на знаменитую стену драконов и сидела с книгой в тени плакучих ив. Она водила туда Феликса еще ребенком, рассказывая легенды и предания своего народа. О великих строителях стен, могучих воинах и мудрых политиках, красивых, утонченных женщинах и грандиозных битвах прошлого. О драконах, создавших этот мир, и фениксах, вдохнувших в него пламя жизни.