Бич сновидений
Шрифт:
Несколько мыслей одновременно пронеслись в голове Феликса. Обрывочных, но вполне понятных для него. «Кого ищут? Все улики уничтожены… Свидетель убит.…Документов с собой нет. А если бы и были, лучше не показывать… Гражданин Полиса в местном рейсовом автобусе? Внимание могла привлечь его белая физиономия…»
Слепящий луч ударил в лицо. Дэймос зажмурился невольно. Полицейский несколько мгновений изучал его, а потом, отведя фонарь в сторону, приказал отрывисто:
— Вставай! Пошли!
Говорил он с акцентом восточных провинций. Резким и лающим.
Предполагая, что белый не понимает бэйцзинского, энергичным жестом короткопалой руки, подтвердил свой приказ.
— Почему?! — искренне возмутился Феликс на его же языке. — Я ничего не сделал! Я на дискотеке в Фейхуане был!
На круглом смуглом лице полицейского мелькнуло, было, сомнение. Но тут же развеялось, он схватил молодого танатоса за плечо и потащил из кресла.
— Давай, вылезай. Разберемся. На какой дискотеке ты был.
Продолжая сдержанно возмущаться, Феликс сделал вид, что споткнулся о корзинку и ухватился за стража порядка. Получил чувствительный тычок под ребра от второго. И, пользуясь темнотой, зажал в кулаке маленький предмет, извлеченный из кармана полицейского, незаметно сунул в рот, за щеку.
Дэймоса вывели на улицу. Он окинул пейзаж быстрым изучающим взглядом. Пустое плохо освещенное шоссе с разбитым асфальтом. Темные фасады трехэтажных домов с изогнутыми скатами крыш кажутся мертвыми, лес, подступающий с другой стороны дороги, выглядит спящим. Как из кошмара. Но кошмара, дружественного танатосу.
Автобус поспешно закрыл дверь и, обдав облаком едкого выхлопа, покатил дальше. На обочине стояла машина — стандартный полицейский автозак для перевозки «специального контингента». То есть, задержанных граждан.
Феликса тщательно обыскали, однако не нашли даже носового платка, что вызвало некоторое удивление. И запихнули на заднее сидение.
Там, за решеткой, отделяющей переднюю часть машины, уже томился молодой мужчина с разбитой головой. Судя по белой повязке с красным изломанным крестом, он был из бэйцзинского филантропического общества «Шицзе Хунваньцзыхуэй». Те принимали активное участие в ликвидации стихийных бедствий и, насколько Феликс помнил исторические хроники, еще военных конфликтов… И с чего этот парень — социальный работник из гуманистической организации — попал за решетку, можно было только догадываться.
— А тебя за что?! — спросил он, с сочувствием глядя на дэймоса одним глазом, зажимая другой платком. — Не там улицу перешел? Книжку старую дома хранил?
Феликс не ответил, наблюдая за полицейскими. Один устроился за рулем, оглянулся с презрением на задержанных, второй потянулся к рации. Машина тронулась с места, и в тот же миг темный сновидящий закрыл глаза.
Все происходящее дальше развивалось со стремительной скоростью. Гораздо быстрее, чем возможно было отследить во сне.
Водитель отстегнул ремень, щелчком разблокировал замок на задней двери и вдавил в пол педаль газа. Автомобиль понесся по пустому шоссе, виляя с одной полосы на другую. Визг шин и рев двигателя заглушали крики второго полицейского, пытающегося оторвать руки напарника от руля и выкрутить тот в безопасную сторону.
Но он не мог.
Машина дернулась в последнем рывке и врезалась в фонарный столб.
За мгновение до столкновения Феликс пришел в себя, сгруппировался, закрывая голову руками.
Удар, звук рвущегося металла, крик, неумолимая сила инерции, швырнувшая вперед. Хруст, звон стекла… А затем тревожная тишина.
Дэймос выпрямился с некоторым трудом. И сидел пару минут, пытаясь прийти в себя. Авария вышла более травматичной, чем он рассчитывал.
Руль вдавился в грудь водителя. Тело лежало, обмякнув бесформенным кулем, и все сидение было залито кровью. Голова второго полицейского пробила стекло. Деревянный столб упал, расплющив крышу машины.
Феликс выплюнул в ладонь монету, которую все еще держал во рту. Сунул в карман. Мужчина из гуманитарной организации лежал, не шевелясь, завалившись на сиденье. Один глаз, залитый кровью, был закрыт, второй, черный и пустой, смотрел на Феликса неподвижно и мертво.
Чтобы вылезти из машины, дэймосу пришлось перебираться через него. Проползти согнувшись и прижимаясь вплотную. Танатос смотрел на неподвижное тело со сломанной шеей. Еще теплое, из порезов от мелких осколков сочилась кровь. Она запеклась под неровно подстриженными ногтями и прочертила лишнюю линию по татуировке на запястье. Красная свастика — знак его филантропического союза. Смуглая кожа наощупь оказалась влажной… Как и тонкий хлопок одежды над ней.
В голове Феликса мелькали мысли: «Странный человек из странного сообщества…спасающие кого только можно, нередко ценой собственной жизни. Глупость……Даже незнакомый убийца вызвал у него сочувствие».
Феликс не испытывал негативных чувств по отношению к невольному очевидцу произошедших событий. «Хорошо, что мертв, — решил он отстраненно. — Не придется убивать свидетеля».
Дэймос с трудом вытолкнул дверь и почти выпал наружу, жадно глотая воздух. Болели ребра и коленный сустав. Голова гудела.
Он задрал толстовку вместе с футболкой — на боку багровел внушительный кровоподтек.
Могло быть хуже.
Он одернул одежду, слегка хромая обошел машину. Проверил пульс у обоих полицейских. Трупы, как он и думал.
Феликс развернулся и направился прочь от места аварии, натянув пониже капюшон на лицо. Перешел через дорогу, свернул в узкий переулок. Сюда выводили задние двери лавок и магазинчиков. Каменная мостовая была выметена, мусор убран в баки, хотя многовековая помоечная вонь плотно впиталась в стены.
Танатос замер на мгновение, ему почудилось едва уловимое движение наверху… Поднял голову и с недоумением увидел, что именно насторожило его. В узком проулке на разной высоте висели алые бэйцзинские зонтики. Они покачивались едва заметно, словно огромные летучие мыши, на своих веревках, зацепленных за стены. Кому пришло в голову устраивать здесь эту декорацию и зачем, Феликс понятия не имел.
Он вновь накинул капюшон на голову и пошел дальше, теряясь в темноте переулков.
До гостиницы дэймос добрался ранним утром. Сонный и уставший.