Биография голубоглазого йогина
Шрифт:
Карабкаясь на холм по тропинке, вьющейся меж больших камней, я увидел, что лоно каменной женщины было на самом деле пышно разросшейся рощей манговых деревьев. Когда я наконец взобрался наверх, то увидел перед собою настоящий оазис. Бамбуковые ворота были украшены стеблями сахарного тростника, ветками бананового дерева, сгибающимися под тяжестью плодов, зелеными кокосами, цветами ноготков, блестящей разноцветной фольгой и ярко-красной тканью. Пока я разглядывал это чудо, два крестьянина в тюрбанах успели пройти сквозь ворота ашрама.
Последовав за ними, я помахал рукой худому садху, восседающему на потрепанном одеяле у самого входа.
— Эй, ты! — крикнул он, вынув изо рта трубку чилима. На садху не было надето ничего, кроме набедренной повязки "линготи". — Эй! — снова выкрикнул он и преградил мне дорогу. Я постарался как можно лучше объяснить уважаемому, что хочу увидеть Свами Хари Пури Баба.
— Он ведь здесь, верно?
— Кто? — спросил садху зажав между пальцами ног спичечный коробок Чиркнув спичкой, он зажег чилим и выдохнул дым через нос.
Я раз за разом стал повторять ему имя Хари Пури Баба, пока наконец упрямец не согласился, что я пришел туда, куда нужно. Разговор продолжился при помощи языка жестов. Я слишком плохо владел хинди, а произношение баба оставляло желать лучшего из-за полного отсутствия зубов. Я сказал ему, что приехал из Америки, и, сложив руки перед грудью и кланяясь, выказал желание повидать Хари Пури Баба и засвидетельствовать ему свое почтение.
— Тик хайл, — сказал он, — Хорошо! — Но прежде, чем я успел пройти мимо, садху снова протянул руку ладонью вверх. — Билет! — потребовал он.
— Билет? — переспросил я. — Вы шутите?
— Ха! — воскликнул он, протягивая руку.
– Билет!
— А! — наконец-то понял я и достал для него из сумки маленький шарик гашиша.
— Иди! — сказал садху.
Еще издалека я увидел прямую, полную достоинства фигуру, облаченную в одежды цвета охры. Баба сидел на большой деревянной платформе "тахт" и водил туда-сюда в воздухе руками, объясняя что-то нескольким обнаженным садху, сильно смахивающим на привидения из-за пепла, покрывающего их кожу. Волосы привидений, сплетенные в особые косички "джата", непокорной копной свисали вниз, напоминая плети баньянового дерева. Хари Пури Баба, напротив, был очень аккуратно причесан, редеющие черные волосы были завязаны в пучок на затылке, а редкая борода перехвачена шнурком чуть ниже подбородка. Хитрая улыбка пряталась под длинными усами, а на широком лбу три горизонтальных линии из сандаловой пасты горчичного цвета пересекались двумя красными точками "бинду". "Это знак мудрости", — подумал я.
Хари Пури Баба восседал на тигровой шкуре важно, как какой-нибудь генерал. Его хрупкое тело казалось большего размера, чем оно было на самом деле. Баба делил трон с садху, который был намного выше его, и которого, как я узнал позднее, звали Амар Пури Баба. Он выглядел не менее аккуратным и ухоженным, но старался казаться меньше размером из любви к своему "гуру-бхак", своему духовному брату. Двое этих людей были очень разными по характеру и внешнему виду, но бьшо в них обоих что-то такое, что делало их похожими на близнецов.
Как только я приблизился к платформе, Хари Пури Баба поднял обе руки, заставив свое шумное войско угомониться. Шесть призрачных лиц повернулись ко мне, и шесть ртов одновременно приоткрылись в изумлении. Они что, никогда не видели иностранца? Призраки оглядывали меня с головы до ног, и то же делал Хари Пури Баба. Амар Пури Баба не желал делать это столь явно и время от времени искоса бросал на меня полные подозрения вгляды. Хари Пури Баба наклонился вперед и ухватился за один из когтей тигриной шкуры.
— Бабаджи, вы Свами Х-х-х-а-р-р-р... — начал, запинаясь, я под пристальным взглядом восьми пар глаз.
— Конечно, это я, — перебил меня Баба на безупречном английском. — Ты пришел сюда, чтобы увидеться со мной, верно? Ну, так что тебе нужно?
Конечно же, я знал, что мне нужно, но вопрос застал меня врасплох. Среди собрания привидений послышалось бормотание и какой-то невнятный шум. Один из призраков что-то проворчал в мою сторону. Другой поднялся и, приблизив покрытое пеплом лицо к моему, вопросительно поднял брови, явно пытаясь добиться ответа. Опустив глаза, я помимо своей воли заметил, что на пенис садху было надето серебряное кольцо. Амар Пури Баба нахмурился.
— Ты ведь не говоришь на хинди? — спросил Хари Пури Баба.
— Я пришел просить у вас даршан, — сказал я дрожащим голосом, с лицом, красным от стыда. Хари Пури молча смотрел на меня, дергая себя за бороду.
Происходило что-то непонятное, что никогда не случалось со мною прежде. Мне казалось, будто я попал на сцену и отчаянно пытаюсь не забыть свою реплику, словно снова стал ребенком и пытаюсь ответить перед доской домашнее задание, которое позабыл сделать. Эти люди были похожи на судей, внимательно изучающих все, что я говорил и делал. Всего несколько мгновений назад имя Хари Пури Бабы было всего лишь записью в моем дневнике. И вот лицо, тело, голос и, более всего, особое присутствие внезапно заявили свои права на это имя.
Я прикоснулся к его ногам так, как уже привык делать, встречая святых людей, но в этот раз какая-то тяжесть потянула мою голову вниз, пока лоб не коснулся ног Хари Пури Баба. Ласковое похлопывание по затылку заставило меня сделать это. Я не стал глядеть Баба в глаза и вместо этого сделал медленный шаг назад. Просветленные призраки покачали головами в знак одобрения.
А, есть же еще один баба, тот, который сидит рядом и хмурится! Я прикоснулся к правой ноге Амара Пури Баба. Хари Пури Баба пригласил меня сесть справа от него. Там сразу же появилась подстилка из холстины, на которую я и сел. Баба подходили к Хари Пури Баба один за другим, брали его ногу в свои руки и прикасались к ней лбом, а затем подкладывали ему под бедро бумажку в десять рупий и монетку в одну рупию. Хари Пури Баба заметил мое удивление и сказал:
— Это просто маленькое пари между мной и "бхутами", которое я выиграл. Неужели ты проделал такой длинный путь, только чтобы встретиться со старым безумцем? — спросил он, указывая на себя. — Или ты просто пришел набрать воды? — И тут Хари Пури Баба кивнул на "кунд", родник, который какие-то сказочные великаны обложили огромными валунами. Пять каменных ступенек вели к водоему, на поверхности которого то и дело появлялись пузыри. Каменные изображения богов и богинь со всех сторон окружали бурлящую воду. "Должно быть, это сам потерянный Источник Молодости", — подумал я.